— А плату за обучение высокую планируют?
— Высокую, но вроде только для приезжих пока, точно не знаю. Очень много неопределённости. Но ты же понимаешь, дело не в стоимости обучения, а в том что мест мало, а желающих уже сейчас много. Головами-то подумайте своими. Понимаете?
Мама нахмурилась.
— Там у вас взятки что ли? — прошептала она.
— Тома! Ну ты прям… В общем, Сергей, пойми, нужно быть ниже травы, тише воды! Никаких конфликтов, особенно с Назаровыми, Шалаевыми и прочими сильными мира сего. И показатели. Всю лень и обиду отбросить и взяться за учёбу. Жизнь, знаешь ли, вообще штука несправедливая, так что замучаешься рефлексировать на эту тему. В общем, ты меня понял?
Я задумался. Откуда он взялся, Назаров этот? Я не мог вспомнить ни одного Назарова, из которого бы вырос такой олигарх.
— То есть, у него всё схвачено, да? — нахмурился я.
— У Назарова что ли? Не то слово. Вообще всё!
— Понятно. А откуда он? Местный?
— Местный, конечно, — кивнула Юля. — Он в девяностых цементными заводами занимался.
— Занимался? — хмыкнул я. — Рейдерством он, похоже, занимался. Он не из Ширяевских ли будет?
— Ты-то откуда про Ширяевских знаешь? — округлила глаза Юля.
— Да, так… Читал… В Яндексе много всего пишут…
— Ну, а раз читал, понимаешь, что это за человек. Понимаешь, да? Он выглядит респектабельно и цивильно, с большими людьми знаком, а только поскреби его и найдёшь там и Ширяевских и всех остальных.
Вот суки! Проползли-таки в светлое будущее. Твари. Нет, точно нужно возвращаться! Без меня там, судя по всему, не справились ребята.
— Серёжа, — продолжила Юля. — Я тебя очень прошу, не связывайся с Прохором. Он очень неприятный парень, я не спорю. Но не надо ворошить улей, всем же хуже будет.
— Я, конечно, дико извиняюсь, Юлия Андреевна, — удивлённо поднял я брови. — То есть нужно было стоять и смотреть, как он Глотову того самого что ли?
— Ну чего «того самого»? Что бы он ей сделал-то? Он же школьник!
— Вообще-то он со своими товарищами планировал сексуальное насилие осуществить.
— Серёжа! — одёрнула меня мама.
— В составе группы лиц. И прямо в школе, где вы планируете крутой лицей забабахать. А потом к её дому подъехал на отцовской машине и пытался увезти в неизвестном направлении. И что, сейчас жизнь такой стала, что мы все должны просто встать и с виноватой улыбочкой смотреть на эту мерзость? А «ку» сделать не нужно?
— Ну что ты драматизируешь⁈ — воскликнула Юля. — У тебя подростковый максимализм! Она ведь сама виновата! Ты посмотри, как она выглядит! Как нимфетка! Юбка жопу не прикрывает! А фотографии ты видел, какие она в соцсетях выкладывает? Естественно, мальчики будут реагировать. Причём именно таким образом, который соответствует её призыву. Прийди и возьми меня. Она не такая уж паинька, между прочим и…
— Обычный ребёнок в переходном возрасте, — перебил я. — У неё созревание, психологические трансформации, или как там это называется. Вы же педагог, не я. Вы знаете, наверное, как в таких ситуациях с детьми работать.
— Серёжа, ну ты прислушайся к тому, что тётя Юля говорит, — всплеснула руками мама. — Она же лучше знает. И ситуацию и вообще…
— А я вот хотел бы спросить у тёти Юли, — прищурился я. — У неё самой были в жизни такие моменты, что если бы кто-то за неё не вступился, то она бы попала в такую беду, что неизвестно, выбралась бы из неё или нет?
Я уставился на неё в упор и она остолбенела. Да и мама тоже. Повисла тяжёлая, полная электричества, пауза.
— Да, были, — наконец ответила Юля.
Она помрачнела и мне даже показалось, что глаза у неё увлажнились.
— Я в девяносто пятом попала в страшную передрягу. И если бы один очень хороший человек мне не помог, то меня бы сейчас здесь не было.
— И где сейчас этот человек? — прищурился я.
— Сейчас он на Южном… на кладбище… Он… погиб. Он в милиции работал.
— Бандиты убили? — уточнил я.
Юля кивнула, и из глаз у неё выкатились две огромные слезы.
— Да… Из-за меня…
Она встала из-за стола и вышла.
— Ну ты чего взъелся на неё? — сердито воскликнула мама. — Она же о тебе заботится, не ради себя всё это говорит. Прямо смотрите на него, правдоруб какой выискался. Ты уроки лучше учи, а то будешь до тридцати лет в десятом классе сидеть.
— Да ладно, — вздохнула Юля, входя обратно и постукивая кончиками пальцев под глазами. — Просто воспоминания накатили. Серёжка ни при чём. Жизнь сейчас совсем другая, хорошая, добрая. Закон везде, порядок. Достаток опять же. Ну, какой-никакой, а есть. Всяко лучше, чем тогда приходилось. Я ведь в ларёк пошла не за какими-то богатствами. Тупо Маринку кормить нечем было. Это всё в прошлом уже. Но природа человека не меняется со времён Каина и Авеля. Поэтому нужно быть умным и хитрым, понимаешь? Не грудью на амбразуру, а подумать сначала, всё хорошо взвесить и подготовить.