Наш кучер отыскал дом моей кузины, который по сравнению с соседними выглядел темным и неприветливым, перенес мой багаж по сводчатой галерее к передней двери и постучал. Дрожа на холодном ночном ветру, мы с Нанеттой ждали, кажется, целую вечность. Наконец дверь бесшумно распахнулась, и перед нами предстал высокий мужчина. На нем был длинный и темный атласный жилет, белый парик и безукоризненно белые перчатки.
– Я приехала погостить у своей кузины, – с места в карьер взяла я, слишком замерзнув, чтобы пускаться в долгие разговоры. – Можете взять наш багаж. Благодарю вас.
Генриетта-Жюли возлежала в шезлонге в своей мрачноватой старомодной гостиной, лениво листая журнал с модными платьями. Завидев меня, она радостно взвизгнула и вскочила на ноги, протягивая мне обе руки.
– Шарлотта-Роза! Какой приятный сюрприз! Я уже готова была умереть со скуки. Ты не поверишь, но мой занудный престарелый супруг заявил, что мы должны встретить Рождество в Париже! Кто же остается в Париже на зиму? Думаю, он меня ненавидит. Он решил наказать меня за то, что я стала популярной. Но что я могу поделать, если люди находят меня забавной?
Она была очаровательной стройной девушкой с массой каштановых кудряшек, карими глазами с зелеными искорками и ротиком с пухленькими оттопыренными губками, почти таким же большим, как и у меня. Не умолкая ни на мгновение, она увлекла меня на диван, позвонила в колокольчик, распорядилась принести освежающее, и только потом потребовала объяснить ей, что привело меня в Париж.
– Отец Шарля похитил его, чтобы не дать ему жениться на мне, – пояснила я, снимая шляпку с бордовыми перьями и швыряя ее на стол. – Он запер сына в башне замка и собирается держать там, пока он не откажется от меня.
– Нет!
– Да! Понимаю, это звучит невероятно, но я должна спасти его. Я только что из Сюрвилье, но мне даже не позволили повидаться с ним.
– Какая средневековая дикость! – воскликнула Генриетта-Жюли.
– Именно. Я знала, что ты поймешь меня. Я надеялась, что смогу погостить у тебя несколько дней, пока не придумаю какой-нибудь план. Версаль в этом смысле совершенно невыносим.
– Конечно, оставайся. И на графа можешь не обращать внимания. Как я могу отказать собственной кузине? Тем более дать тебе зачахнуть от тоски. Граф запрещает мне выезжать в свет зимой по вечерам. Он говорит, что я должна пожалеть лошадей. Но теперь, когда ты здесь, у меня появилась уважительная причина. – Она радостно захлопала в ладоши. – Мы непременно должны побывать в каком-нибудь салоне, а потом отправимся в оперу. Ты, без сомнения, уже видела ее. Этот новый указ короля – такая досада. Почему мы вечно должны ждать, пока новый балет или оперу не покажут при дворе во время карнавала? В результате новые постановки ставятся в Париже только после Пасхи. Неудивительно, что в это время в Париже буквально никого нет!
– Значит, у вас дают «Армиду»[179]?
– Да. Ты уже видела ее?
Я кивнула и презрительно сморщила нос. Хотя опера годом ранее произвела настоящую сенсацию при дворе, мне она не понравилась. В ней шла речь о ведьме, заколдовавшей молодого солдата-христианина. Но, когда она замахивается кинжалом, чтобы убить его, вдруг понимает, что полюбила юношу. И тогда она сплетает новое заклинание, чтобы и он полюбил ее. Друзья спасают солдата от козней ведьмы, и она остается одна, погрузившись в пучину отчаяния. На мой взгляд, сюжет получился слишком уж реалистичным, поэтому у меня не возникало желания посмотреть ее еще раз.
– Что ж, посмотрим что-нибудь другое, – не стала настаивать Генриетта-Жюли. – Хотя зимой в Париже можно умереть со скуки. Одно хорошо: скоро начинается карнавал. Если ты дождешься его, мы наденем маски и хорошенько повеселимся. А графу совсем необязательно знать об этом. Он говорит, что карнавал – развлечение для крестьян, и что на нем творятся самые непотребные поступки. Он такой зануда! Ведь именно этим мне и нравится карнавал. А если я надену маску и костюм, то никто и не догадается, что я – графиня.
179
«Армида», или «Армида и Рено», – последняя законченная опера Жана-Батиста Люлли. Опера была заказана в мае 1685 г. Людовиком XIV, который сам выбрал этот сюжет, завершив тем самым «рыцарскую» трилогию Люлли по поэме Тассо, начатую операми «Амадис» (1684) и «Роланд» (1685). Этот выбор отражает его размышления о религии и морали после смерти королевы в 1683 г. и заключенного год спустя тайного брака с мадам де Ментенон.