- Не знаю.
- Мы были уже рядом с Землей. Я видел, как она вращается... Где мы теперь?
- Не знаю. Может, мы пролетели над ней! Пролетели мимо Земли и теперь несемся дальше в пространство, погруженные в ее тень.
- А ты замечаешь, что снаряд приобрел какое-то странное положение? Мы ходим по стене.
- Какое мне до этого дело? Все равно. Так или иначе - нас ждет неизбежная смерть - на стене или на потолке...
Матарет замолчал, в душе признавая правоту слов учителя. Он вытянулся навзничь и закрыл глаза, поддавшись медленно охватывающей его сонливости, которая, видимо, была признаком приближающейся смерти.
Однако не уснул. В каком-то полусне перед его глазами представали лунные широкие равнины и город у Теплых Прудов, расположенный над берегом моря... Он видел людей, возвращающихся с какогото торжества от ступеней храма, на которых стоял и смотрел вниз насмешливыми глазами высокий человек, называемый на Луне Победителем.
Он даже окликнул его по имени. Раз и другой.
Матарет открыл глаза. Действительно, его окликали.
- Рода?..
- Ты спишь?
- Нет, не сплю. Победитель...
- К черту твоего Победителя! Я зову тебя уже полчаса. Разинь глаза!
- Свет!
- Да. Становится светлее. Что это такое?
Матарет пошевелился и с трудом сел, задрав голову вверх. Действительно, круглое боковое окно при нынешнем положении снаряда находилось наверху и представляло собой медленно светлеющее пятно, окруженное полным мраком.
- Начинается день,- прошептал он.
- Не понимаю,- заметил Рода.- До сих пор мы переходили из света в темноту и обратно в один момент...
В эту минуту вместе со все усиливающимся светом до их ушей донесся какой-то сухой шелест - первый звук, который они услышали снаружи с момента отлета с Луны.
- Мы на Земле! - закричал Матарет.
- Чему ты радуешься?
Но тот уже не слушал. Борясь с огромной тяжестью собственного тела, он подобрался ближе к окну, над которым плыл как будто какой-то туман, иногда настолько густой, что снаряд вновь погружался в темноту. Матарет смотрел, не в силах понять происходящего. В какой-то момент ему пришлось зажмуриться от неожиданно яркого блеска. Туман исчез, и ослепительные лучи солнца упали на круглое стекло. Был явственно слышен свист ветра, пролетающего снаружи.
Когда он снова открыл глаза - вокруг было светло. Через окно виднелось темно-голубое небо, а не черное, как до сих пор.
- Мы на Земле,- повторил Матарет убежденно и стал откручивать винты, закрывающие выход из места их длительного заточения.
Работа шла нелегко. Все было невероятно тяжелым, а сам он казался таким вялым, ленивым, что приходилось отдыхать через каждую минуту. Когда наконец последние винты с шумом упали на пол и свежий порыв воздуха ударил его в лицо, Матарет зашатался, как пьяный, и, уставший от работы, был не в силах выйти наружу.
Только после длительного отдыха он пришел в себя и, схватившись руками за края окошка, просунул голову, а затем и все тело наружу. Рода уже стоял за ним и высовывал большую взлохмаченную голову из снаряда.
Оба молча смотрели вокруг.
- Разве я не говорил, что Земля необитаема! - наконец отозвался Рода.
Перед ними, насколько мог охватить глаз, тянулся желтый песок, вздыбленный волнами и залитый ярким солнцем. Их снаряд, спускаясь на Землю, упал на огромную дюну, утонув в песке, и сейчас ветер пустыни освобождал его от песка.
Матарет ничего не ответил Роде. Широко открытыми глазами он смотрел вокруг и старался привести в порядок свои впечатления. Все вокруг было тихим, мертвым, неподвижным: трудно было поверить в то, что это та самая Земля, которую он наблюдал раньше, в безумном вихре вращавшуюся под его ногами... Он протирал глаза и собирал разбегающиеся мысли, неуверенный, не спит ли он теперь или только что пробудился от непонятного сна?
Временами его охватывал страх, которого он и сам еще не знал. Дрожь проходила тогда по всему его телу, а в сердце было только одно страстное, безумное желание, чтобы все то, что произошло,- это путешествие и эта Земля - оказались только сонным видением... Он старался взять себя в руки и мыслить разумно.
В конце концов он почувствовал, что ему начинает докучать голод. Он вернулся в снаряд и достал остатки воды в мехе из непромокаемой оболочки и скудные запасы еще оставшегося продовольствия. Повернулся к Роде:
- Ешь!
Учитель пожал плечами.
- Непонятно, зачем нужно есть и продлевать еще на несколько часов эту жизнь.
Несмотря на это, он довольно жадно набросился на припасы. Матарету даже пришлось предупредить его, что провизию необходимо беречь.
- Зачем? - буркнул Рода.- Я голоден. Съем все, что есть, и повешусь на верхушке этого проклятого снаряда!
Но Матарет, не слушая, убирал в мешок остатки продуктов и выносил из снаряда различные мелкие предметы, которые могли им пригодиться. Собрав все, он завязал мешок и попытался закинуть его на спину, но понял, что не рассчитал своих сил, забыв о шестикратно увеличившемся весе предметов на Земле. Волей-неволей ему пришлось выбросить все, без чего можно было обойтись, а остальное поделить на два узелка.
- Бери,- сказал он Роде, указывая на один из них,- и пошли.
- Куда?
- Куда-нибудь. Пойдем вперед.
- В этом нет никакого смысла. Мне лично все равно, в какой точке этой песчаной пустыни я погибну.
- Когда Земля проносилась под нами, вращаясь, я видел и моря, и какие-то зеленые поля. Может быть, мы доберемся до таких мест, где можно будет жить.
Недовольно ворча, Рода закинул узелок за спину и двинулся за Матаретом. Они шли на восток, увязая в песке, обессилевшие от жары и от слишком густого для них воздуха Земли, а больше всего от непомерной тяжести собственных тел, которые, казалось, были налиты свинцом. Каждые несколько десятков шагов им приходилось отдыхать, вытирая струившийся по лбу пот.
На привалах Рода, пользуясь каждой новой замеченной подробностью, продолжал доказывать, что Земля необитаема и вообще не может служить источником жизни для каких бы то ни было живых существ.
- Подумай сам,- говорил он,- эта изнурительная тяжесть! Какое творение смогло бы выносить ее в течение долгого времени!
- Но если люди тут больше и сильнее нас, как, например, Победитель?
- Не мели ерунды! Если бы люди здесь были больше, и весили бы гораздо больше, и тогда вообще не смогли бы двигаться.