Случалось, что попав во внутренние войска, поняв, куда они попали, новобранцы служить категорически отказывались. Чаще всего это происходило, когда кто-то из родственников уже успел отсидеть, а таких, на бескрайних просторах Родины, было немало. Отказников переводили куда-нибудь в армейский стройбат, с глаз долой. А те, вчерашние школьники, что остались служить во внутренних войсках, начинали изучать тёмную сторону жизни, о существовании которой ещё вчера они даже не подозревали.
Алексей случайно узнал, что конвойный полк попал служить, его школьный приятель. Пользуясь привилегией сотрудника дивизионной газеты, он попытался навестить его, однако, как оказалось, тот попал в медчасть. Новобранцам, в порядке образования, показывали специальный вагон для перевозки заключённых. Там, стояла вызывающая рвоту, кислая вонь. Одна из скамей была залита, стекавшей на пол, ещё не засохшей кровью. Жуткая картина вызвала вопросы. Инструктор объяснил, что один из заключённых, где-то раздобыл гвоздь, и ухитрился прибить свою мошонку к скамье, на которой сидел. Когда вагон прибыл к месту назначения, заключённым приказали встать и выходить из вагона. Встал и тот, с прибитой мошонкой. Кровь хлынула потоком. Предположительно, заключённый так спасал свою жизнь. Скорее всего, его ждала расправа, внутренние разборки заключённых между собой. А с такой раной, его немедленно вынуждены были отправить в госпиталь. Выслушав этот увлекательный рассказ, надышавшись невыносимой вагонной вони, знакомый Алексея упал в обморок, и сейчас находился под наблюдением медиков. Им предстояло решить, сможет ли данный солдатик служить дальше, можно ли ему доверить боевое оружие, или же, обследование следует продолжить в психбольнице.
Нервные срывы, у мальчишек, с ещё неокрепшей психикой, происходили не часто, но происходили. Во время судебного заседания, охранявший подсудимого, солдат срочной службы, наслушавшись показаний свидетелей, убил обвиняемого, прямо в зале суда, разрядив всю обойму пистолета. Солдатику повезло, его наказали, но могло быть хуже. Судебное заседание продолжилось, и уже мёртвого обвиняемого, приговорили к расстрелу.
К слову сказать, в судах, где судили за тяжкие преступления, чаще всего приходилось охранять преступников от их жертв. Вчерашние школьники, рискуя здоровьем и жизнью должны были защищать подонков, от ослеплённых гневом и жаждой мести, родственников пострадавших, подкарауливавших конвой, в самых неожиданных местах. В кино, эти жуткие ситуации не показывали. В кино, было принято показывать отважных разведчиков, героев парашютистов, пограничников с умными собаками. У конвойников тоже были собаки, тоже овчарки. Только тренировали их не по следу ходить, а пугать зэков. Эти злые сторожевые псы реагировали на звук выстрела, и на запах арестантской робы, якобы сохранявшей после санобработки, специфический запах.
Травить собаками живых людей, стрелять в безоружных? С такими, и другими похожими мыслями, солдаты ложились спать. Так, где же, служить легче? Там где почётно, там, где готовят защитников Родины, где бояться нужно лишь собственной глупости, ведь это, всё та же учёба, продолжение школы, или там, где уже реальная работа, страшная и грязная? Сколько там всего происходило. Сумел взять ситуацию под контроль, не растерялся, спас чью-то жизнь, получи награду. Вот, такую же, как сейчас получил Алексей. Что он скажет, когда спросят, за что? А не надеть знак нельзя, тут уж начальство спросит, почему не надел. Теперь, это уже часть формы.