- Хель, это моя мама. Она хочет с тобой познакомиться.
(Хель церемонно поклонилась).
- Мама. Хель – модель. Она демонстрирует старинную одежду, поэтому сейчас ты её видишь в этом платье. Мы приехали прямо с демонстрации костюмов средневековья.
(Мама переводила взгляд с меня на Хель и обратно).
-Я не знала, что ты интересуешься миром моды.
- Я и не интересовался, но однокурсники пригласили меня на показ, и там я познакомился с Хель.
- Какое странное у неё имя, похоже на наше слово «ель». Спроси её, не хочет ли она чаю с тортом?
(Во время моего диалога с мамой Хель смотрела только на меня тревожно и печально.)
- Хель, ты понравилась моей маме, и она приглашает тебя на небольшой праздничный прием пищи.
- Я согласна. Поблагодари её.
Я передал слова девушки маме, и, довольная, та пошла вниз собирать на стол.
- Глинтвейн и кофе отменяются. Сейчас будем пить травяной напиток и есть сладкий пирог,- успокаивающим голосов сказал я. – Извини, я не знал, что приедет мама.
- Не извиняйся. У неё очень добрые глаза. Но ты на неё не похож совсем.
- Да. Я знаю. Я похож на отца. Со временем ты и с ним познакомишься. А теперь пошли праздновать наше бегство от твоего братца.
Хель улыбнулась и подала мне руку. Я сжал её в своей ладони, вверх по коже растеклось тепло, и побежали мурашки. Мне стало жарко и одновременно хорошо. Вот так, рука об руку, мы и появились на кухне.
Лист восьмой.
Но мамы на кухне не было. Она позвала нас из гостиной. Мы вошли туда, и я удивился не меньше, чем Хель. Моя дорогая мамочка за такое короткое время успела подготовиться к приёму, как минимум, королевы.
Везде горели свечи, жарко пылал камин. Журнальный столик был накрыт старинной салфеткой из вологодского кружева, которую сплела ещё моя прабабушка. Мама достала старинный чайный фарфоровый сервиз фирмы «Веджвуд»**, который бабушка когда-то привезла из своей первой командировки в Лондон. Мой любимый торт «Абрикосовый мируар»*** был выложен на серебряный поднос, такие же десертные вилки лежали около чашек. Заварной чайник испускал ароматы лета и цветочного луга.
- Прошу, садитесь к столу. Не стесняйтесь. - мама обращалась к нам обоим, но смотрела при этом на Хель.
Хель опустилась в кресло и тихо спросила:
- Твоя мама - ведьма?
Я растерялся и пролепетал:
- Почему?
- Мы будет пить ведьминский настой из трав? - и Хель пальчиком показала на заварной чайник. – Я чувствую запах трав и даже различаю некоторые из них.
- Что она говорит? – спросила мама.
- Она интересуется, из каких трав ты заварила чай?
- У неё аллергия на какую-то траву?
- Нет, просто ей всё интересно: наша еда, напитки, весь уклад жизни.
Мама заулыбалась и обратилась напрямую к Хель (я переводил):
- Это старинный рецепт травяного чая, которому меня научила моя мама (бабушка ВладимИра).
Чтобы Хель было удобнее, мама поставила ей чашку с чаем и блюдце с кусочком торта на специальный поднос с ножками и подала ей всё прямо в кресло.
У меня большие сомнения вызывала десертная вилка, сможет ли Хель ей пользоваться. Но девушка взяла вилку в руку, на мгновение закрыла глаза, улыбнулась и посмотрела на меня:
- Когда я беру незнакомые вещи в ладонь и прикрываю глаза, то во мне тут же появляется понимание, для чего и как пользоваться этими предметами.
Мы пили чай и ели торт. Я разговаривал с мамой об учёбе, о прошедшем гриппе, о моей сегодняшней поездке в библиотеку, о том, что я – хороший повар и с голода не умру.
Хель молчала, только переводила взгляд с мамы на меня и обратно. Было видно, что ей нравится наше общество, чай и торт.
Тут мама встала и сообщила, что ей пора домой. Я предложил её отвезти, но она отказалась, сказав, что вызовет такси.
Я вышел вместе с мамой в прихожую. Пока она собиралась, я всё ждал каких-то комментариев о моих отношениях с Хель. Но мама только поцеловала меня в щёку, задумчиво посмотрела на меня снизу вверх и сказала:
- Будь осторожен, сын.
И вышла. Я услышал, как хлопнула дверца такси, заурчал мотор, и машина умчалась в ночь.
Лист девятый.
- Хорошая у тебя мама! – услышал я голос Хель. Я и не почувствовал, как она вошла в прихожую.
Я обернулся:
- Лучше и не надо. Но почему она заговорила об осторожности?
- У всех настоящих мам очень развита материнская интуиция. И даже ничего не зная и не понимая в происходящем, они чувствуют, что волны Времени текут неспокойно, что около их детей происходят какие-то недобрые завихрения, и тогда мамы предупреждают об опасности.
- Может быть! Ну, как тебе наша современна еда?
- Всё было вкусно. Спасибо. Мне помыть посуду?
- Ты это тоже поняла, держа в руках чашку и вилку?
- Да. Не переживай, я быстро тут освоюсь.
- Первое, что мы сделаем завтра, это переоденем тебя в современную одежду. У нас так ходить не принято.
- А как в вашем времени одеваются девушки и женщины? - спросила Хель, когда мы переместились на кухню. Я мыл посуду ( не мог же я, в самом деле, доверить эту процедуру гостье в нарядном платье), а Хель сидела за столом и смотрела на меня.
- Я не очень разбираюсь в современной моде, но мама иногда покупает журнал «Bonprix»****. Я принесу тебе посмотреть несколько номеров.
Я вытер мокрые руки кухонным полотенцем, прошёл в гостиную, взял пять журналов (больше просто не нашёл), вернулся на кухню и положил их перед девушкой.
- Мне надо подготовиться к завтрашнему семинару. Ты посидишь одна здесь или поднимешься со мной в кабинет?
- Я пойду с тобой и посмотрю журналы у камина. Хорошо?
- Ладно.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Я включил свет в кабинете, подкинул дрова в камин. Хель села в кресло, укуталась в плед и стала рассматривать журналы. Я уселся за письменный стол, достал свои лекции, придвинул взятые из библиотеки книги и углубился в повторение…
- ВладимИр, ты живой? – меня вывел из раздумий голос Хель. – Я зову тебя, зову, а ты не откликаешься. Я испугалась, подумала, что это - последствие укуса.
- Извини, я, когда что-то учу, отключаюсь от реальности.
- Что же мы будем делать со всем этим?
- Не знаю, но мы подумаем об этом завтра, как говорила главная героиня из книги «Унесённые ветром»*****, а теперь пора спать. Я устрою тебя в бабушкиной комнате. Пойдём, я покажу тебе её.
Мы вышли из кабинета в узкий коридор, прошли несколько шагов и остановились перед закрытой дверью.