Черный лис чувствовал себя хищником, посреди дома, наполненного сытыми, спокойными домашними животными, забывшими, для чего им дали клыки и когти. Но вот этот вот Люминус, черный кот, он был из другого теста. Хоть и вел себя вычурнее всех, кого встречал Канис — в нем присутствовала реальная сила и мастерство. Это означало, что брат Титуса убьет его первым, только и всего.
— Тебя готовы принять, — Люминус предпочитал даже не смотреть на оборванцев, вроде Каниса.
Темная шерсть, рваная одежда, грязные ботинки. От Каниса за версту несло грязью, кровью и смертью. Он бы и сам удивился, как выглядит, если бы потратил время на то, чтобы взглянуть на собственное отражение в зеркале. Вот только Каниса такие глупости не заботили. Он попытался скрыть свою улыбку, когда услышал слова проклятого Люминуса и медленно, не провоцируя стажу, поднялся на второй этаж.
— Вы можете быть свободны, Люминус, — мягкий голос, властный взгляд и жест, от которого черный кот аж затрясся.
— Вы уверены, что хотите остаться наедине с этим… существом? — кот не подобрал слова лучше.
— Не беспокойтесь, его брат убедил меня, что они не станут нарушать столь шаткий союз, ради которого пожертвовали многим.
— Как вам будет угодно, — поклонился Люминус и, бросив на Каниса уничижающий взгляд, поспешил закрыть за собой дверь.
— Выходит, тебе удалось? — Марисса Шариент, по обыкновению, пила из утонченной чашки крепкий кофе, разбавленный белоснежным молоком, из-за чего цвет напитка становился особенным, кремовым и очень напоминающим шерстку самой Мариссы.
У Каниса шерсть вставала дыбом всякий раз, когда он оказывался в покоях казначея малой сокровищницы Шариент. Он не знал, каким образом брат заручился поддержкой этой несравненной госпожи, но был ему за это безмерно благодарен. Без спроса он подошел и преклонил колено рядом с Мариссой, замечая, что та даже не фыркнула, когда до неё донеслось амбре убийцы. Канис еще в первую их встречу распознал истинную природу этой утонченной кошки. В ней он чувствовал несравненную, уверенную силу. Вся она была как натянутая струна, вышколенная и выращенная в лучших традициях Города Воров. Если бы Канис сразился с ней — то мог бы и проиграть.
— Это была тяжелая битва, — признался убийца.
— В этом я сомневаюсь, — чуть улыбнулась госпожа казначей. — Я получила послание, Титус просит указать тебе местоположение Луго Шшентршон. Я считаю, что это самоубийство. Скольких вульперий вы готовы отправить за ним?
Канис не ответил, только смотрел на кошку своими темными карими глазами, напоминающими цвет густого медового напитка.
— Только тебя? — Марисса вскинула брови. — Это — последняя капля! — она элегантно опустила чашку вместе с блюдцем на стол и поспешила к дверям. — Я лично скажу ему, что пора сорвать с глаз пелену заблуждений и взглянуть правде в лицо! Он у меня поплящет, этот заносчивый рыжий…
Черный лис, как мог нежно и с опаской схватил за запястье кошку. У него не было подходящих слов, поэтому он просто покачал головой.
— Канис Миринис, ты понимаешь, о чем просишь? — вздохнула Марисса. — Ты просишь меня позволить тебе отправиться на верную смерть. Я впечатлена твоими навыками и, главное, везением. Но всему приходит конец, даже самым безумным идеям. Твое сражение с Луго Шшентршон — это форменное самоубийство. Жертва, которую никто по достоинству не оценит. Он щелкнет тебя, как белка зрелый орех.
— Я все же попробую, — украдкой заявил Канис. — Может получится.
— Слышу уверенность в твоем голосе, — фыркнула Марисса.
Поразительно, но все это время она не отдернула свою руку и позволяла грязному, вонючему Канису сжимать её элегантное запястье. Да и смотрела она всегда на него своими безгранично глубокими, как две луны глазами. Канис никак не мог отвести от неё взгляд, чувствовал, что ради этой кошки мог бы в одиночку убить Луго и никто бы не помешал ему. А что? Почему бы и нет.
— Если я справлюсь, — его голос неожиданно окреп, даже пропала обычная хрипотца. — Если смогу. Тогда, может быть…?
Марисса шагнула вперед и оказалась слишком близко к черному лису. Аромат свежего кофе с молоком, её духи — все это великолепие единым порывом ветра поразило чувствительные ноздри Каниса, он почти задохнулся, на глазах выступили слезы и он с ужасом ощутил, как сильно забилось внутри сердце.