После этого Высокий появился в доме Бауги, назвав себя Бёльверком, то есть Злодеем, — такое имя пришлось великану по душе, — втёрся к исполину в доверие и остался ночевать у него. Бауги посетовал новому знакомому, что нынче девять его слуг непонятно из-за чего убили друг друга и теперь некому работать на полях и в хлеву. Высокий тотчас предложил себя, взявшись служить за девятерых, а вместо платы попросил один лишь глоток мёда Суттунга. Бауги отвечал, что хоть не он является хозяином мёда, но, так и быть, поможет Бёльверку добыть глоток этого божественного напитка.
Как и было уговорено, Бёльверк батрачил у Бауги всё лето, а с приходом зимы стал требовать платы. Бауги держал слово — хозяин с работником тотчас отправились к Суттунгу, и брат попросил брата помочь ему расплатиться, а именно: дать хотя бы один глоток удивительного мёда, но хранитель чаши наотрез отказался расстаться даже с каплей. После этого Бауги ничего не оставалось делать, как войти в сговор с Высоким, ведь он был связан по рукам и ногам данной клятвой. Решили они взять бурав и пробуравить им скалу, за которой хранился мёд Суттунга. Бауги напряг всю свою силу и взялся буравить. Вскоре он заявил Бёльверку, что дело сделано. Тогда работник подул в отверстие, и в лицо ему полетела каменная крошка. Понял Один, что Бауги лукавит, и потребовал бурить дальше. Великан подчинился. Вскоре Высокий дунул второй раз, каменная крошка отлетела вовнутрь. Один тотчас принял обличье змеи и проскользнул в отверстие. Только тогда осознав, кто был перед ним, одураченный Бауги бросил в аса бурав, но опоздал.
Проникнув сквозь гору, Высокий нашёл место, где возле чаши с мёдом скучала юная великанша. Ничего не стоило ему соблазнить Гуннлёд. В неге и в отдыхе с ней он провёл три ночи, ибо девица была ненасытна, а затем в три глотка осушил чашу и впитал весь мёд в себя. Оставалось хитроумному Одину принять облик могучего орла и подняться в небо. Но и Суттунг оказался не лыком шит: увидев летящую над горами птицу, он бросился в погоню, тоже сделавшись орлом. Так один хищник с яростным клёкотом гнался за другим, и летели они до самого Асгарда, где Высокого уже поджидали боги.
Заметив орлов, асы быстро поставили возле ворот огромный котёл. Достигнув Асгарда, Один выплюнул большую часть напитка в тот котёл, а так как Суттунг уже почти нагнал его, то остальную часть выпустил из своего заднего прохода. Остаток мёда, таким образом, разлился по всему Мидгарду, и впоследствии брал ту влагу всякий, кто хотел её взять, но в отличие от собранного в котле истинного мёда разбрызганные повсюду капли помогали всем желающим становиться разве что рифмоплётами, и те, кто питался ими, не имели к искусству скальдов никакого отношения. Вот почему и прозвали мёд, извергнутый из заднего прохода Одина, долей рифмоплётов. Настоящим же напитком богов, оказавшимся в Асгарде, Один впоследствии щедро снабжал асов и тех людей, которые действительно имели дар к божественному искусству.
Что касается стен и ворот Асгарда, напомнила Вёльва Высокому ещё об одном деле, о котором он сам предпочёл бы не вспоминать. Спела ведьма, покачиваясь:
Высокий качнул бородой. Увы, и асы не были безупречны! Как только взялись они возводить Асгард, то решили прежде поставить крепкие стены, за которые не смогли бы проникнуть великаны и чудовища. Однако, сгоряча схватившись за стройку, вскоре убедились: работа огромна и с нею им будет не справиться. Сели асы на троны и крепко задумались. Здесь и пришёл к ним один великан, пообещавший создать самую прочную ограду, да ещё и с воротами, которые не смог бы открыть никто, кроме самих богов.