— Лиза, мы все равно рано или поздно будем вместе… всегда, — сказал он.
— Вот как?
Топольский, не обратив внимания на ее насмешливый тон, продолжал горячим шепотом, ловя ее руки:
— Где бы вы ни были, я найду вас!
— У меня есть жених, лейтенант. — Сказав это, Лиза посмотрела на него. Она думала увидеть его растерянность, огорчение. Но ничего подобного.
— Жених… — Топольский скептически усмехнулся. — Ну и пусть. Я его приглашу на нашу с вами свадьбу.
Лиза вспыхнула:
— Вы самоуверенны и… и смешны!
Она подняла букет, сказала холодно:
— Пора на поезд, лейтенант.
Топольский с грустью посмотрел на нее.
— Лиза, вы хотя бы раз назвали меня просто Аркадием.
Девушка не ответила.
Пошли рядом: она — настороженная, отчужденная, он — раздосадованный и сконфуженный.
Проходя мимо деревца, Лиза недостаточно склонила голову, и ветви сбросили с ее головы косы. Они упали на спину двумя золотистыми жгутами. Девушка подала букет Топольскому и стала поправлять прическу. Он смотрел на нее:
— Лиза, не укладывайте так волосы, вам лучше, когда они распущены. — И видя, что девушка продолжает обвивать косы вокруг головы, попросил: — Сделайте это ради меня.
На мгновение руки Лизы остановились. Потом она взяла косы, и они снова легли короной на ее голове.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вот и каникулы. Горько они начались в этом году. Какие широкие планы строила Лиза, когда ехала домой! Ей хотелось провести несколько опытов с торфом, побывать на торфяном массиве. И отец, если бы был здоров, явился первым советчиком и помощником.
Мать была молчаливой, часто раздражалась на Иринку. Та, грустная, подходила к сестре, жаловалась:
— Папа болен, мне ведь тоже нелегко. А мама сердится на меня — этим горю не поможешь. Я-то ни при чем тут…
Лиза усаживала сестру рядом на крылечко, приглаживала ее волнистые волосы, называла ее так же, как отец:
— Ничего, Аринушка, потерпи. Не сердись на маму и будь поспокойней — уж очень ты егоза.
— «Уж очень». Как бы не так!
— Ну вот вчера.
— Что вчера? — сразу прицепилась Иринка, готовясь дать отпор.
— Вчера я только приехала, прошел какой-то час, а тебя уже и след простыл. Мама тебе хотела что-то поручить, а ты исчезла.
Грызя ноготь большого пальца, Иринка сказала:
— В городки играла…
— Да это же мальчишечья игра! — удивилась Лиза. — Тебя могут пришибить этими городками.
Иринка презрительно скривила губы:
— Как бы не так! А насчет «мальчишечьей игры» ты, пожалуйста, Елизавета, брось. — Иринка всегда в минуту раздражения называла сестру полным именем. Но зато, когда Лиза ей потакала, Иринка не скупилась на нежные уменьшительные имена.
— Городки, — продолжала Иринка, — старинная русская игра. Не грешно поиграть и старым, и малым.
— Кто так говорил? — спросила лукаво Лиза.
— Степан Петрович Шатров, — нимало не смутившись, отчеканила Иринка.
— Вот я и чувствую, что ты чужими словами говоришь.
— Э-э, — протянула Иринка, — не в этом соль, — и, улыбнувшись, посмотрела на сестру, — опять скажешь, не своими словами говорю?
— Не своими.
— Чьими же теперь?
— Теперь словами младшего Шатрова — Якова!
— Я-я-кова — пропела Иринка и, неожиданно вскочив с крыльца, быстро убежала под сарай. Там она схватила стоявшую в углу метлу и усердно начала мести и без того чистую притоптанную землю. — А Яков домой послал фотокарточку.
— Ну и что же?
— Ни-че-го… — снова пропела из-под сарая Иринка. — А Юра тебе пишет письма?
— Пишет.
— Хорошо! — Иринка перестала мести и мечтательно посмотрела вдаль. И только тут Лиза заметила, что ее сестренка становится девушкой. У нее пока еще длинные голенастые ноги, угловатые плечи, но глаза уже не такие беззаботные и озорные, как раньше.
— А ты совсем большая, — сказала Лиза, — и косы стали такие хорошие. Вообще у тебя волосы красивые, густые.
Иринка выбежала из-под навеса, подсела к сестре на крылечко, уткнулась в ее плечо.
— Лизушка, скажи мне правду, — зашептала она, смеясь от смущения, — а сама я… я ведь не очень некрасивая?
Лиза отвела от своего плеча Иринкино лицо, улыбнулась:
— Да ты у нас первая красавица в Соколовке!
— Нет, Лизик, серьезно? — Иринка потрогала свой короткий вздернутый нос, сморщила его. — Нос меня подводит — картошкой…
Лиза сказала строго:
— Ты вот что, Иринка, не очень-то думай о своей внешности. Нашла чем заниматься? Наверное, когда остаешься одна, то и дело вертишься перед зеркалом.