— Думаешь, могут выделить деньги? — Песков мгновенно возбуждается.
— Нет. Отказ может иметь разные формы, от прямого до обещания вернуться к вопросу позже. Через месяц или год.
Допиваем кофе, Андрей тоже соблазнился натуральным. Лично я большого отличия от банального растворимого не увидел.
Уходим, оставляя за спиной мерно шумящий, на три четверти заполненный зал. Действительных депутатов отличить от челяди очень просто — они преисполнены важностью и достоинством государственных мужей. Отцы, мля, русской демократии. Наши бюджетники такие же вельможи, забронзовевшие от гордого осознания того факта, что они ворочают даже не миллиардами, а триллионами. Пусть рублей, но если считать по реальному курсу рубля и доллара, по покупательной способности, то и в долларах госбюджет страны в целом выйдет не меньше триллиона.
Да, есть повод раздуть собственную важность до космических масштабов и впасть в грех спеси. Так на то и выданы пророком Христом десять заповедей. Праведник ли ты, если не желаешь жены ближнего своего, когда она страшнее крокодила? Да с фига ли? Ты — праведник, если она затмевает внешностью Уму Турман и Марго Робби, а ты всё равно не вожделеешь красавицу. При этом будучи в полной мужской силе.
Человека можно назвать порядочным, когда он успешно противостоит соблазну. А если искушения нет, то он не испытан, и о нём ничего сказать нельзя. Ни хорошего, ни плохого. К сожалению, находящихся передо мной не могу отнести к категории устоявших перед искусом гордыни. По крайней мере всех тех, с кем общаюсь.
— Надеюсь, вы помните, на чём остановились, — слегка брюзгливо говорит Макарычев. — Мы готовы вас ещё послушать. Но постарайтесь кратко.
— Да, помню. Остановился после того, как сказал, что финансирование нашего проекта носит комплексный характер. Это вложения в национальную экономику, космонавтику и высшее образование. Но не только…
— Финансирование Роскосмоса тоже можно расценить таким же образом, — срезает меня тот самый клеврет Макарычева, заслужив его одобрительный взгляд.
— Разумеется, — один из принципов дзюдо: поддаться, чтобы победить. — Однако для Роскосмоса смысл имеет только экономика. Работают предприятия, выпуская высокотехнологичную продукцию. При этом сохраняются высококвалифицированные кадры. Безусловно, это плюс. В какой-то мере происходит взаимодействие с вузами. Но на счет космонавтики вы маху дали. Она стоит на месте, то есть эффективность вложений в Роскосмос низкая. Не в коня корм. Единственный плюс — корпорация откровенно не разваливается. Пока ещё. Если продолжить аналогию с конём, то ему не дают сдохнуть, но и работать толком он не может. Но я продолжу. Перейду к тому, чего вложения в Роскосмос дать не могут.
Переждав лёгкое оживление на лошадиную метафору, продолжаю:
— Российская космонавтика получит сильный импульс, побуждение к развитию…
— Который кончится пшиком, — штатный оппонент не унимается.
— Откуда вы знаете? Надо выражаться точнее: он МОЖЕТ кончиться пшиком. Но чтобы выиграть, надо сделать ставку. А то получится, как в анекдоте, когда праведник жалуется господу, что тот ни разу не вознаградил его выигрышем в лотерею. И слышит в ответ: «Ну ты хотя бы разок-то купи лотерейный билетик».
Опять приходится давать паузу на реакцию слабого веселья.
— Ваш комитет имеет полное право отморозиться, но если мы найдём альтернативные источники финансирования, государство не будет иметь рычагов воздействия на наше агентство. Кроме косвенных. И права на прибыль, кроме стандартных налогов, разумеется.
— Нам налогов хватит, — тонко улыбается Митина.
Зря она так. Но свои планы выдавать не собираюсь. Если только чуть-чуть. Клеврет добавляет перцу:
— А найдёте? Альтернативные источники-то?
Совмещаю в голове оба замечания и готовлюсь бить по площадям. Щас на их головы посыпятся сильные удары. Сами подставились, я не виноват.
— Налогов с прибыли нашему государству никаких не будет, — первый ушат холодной воды. — Если в нас вложится не родная страна, а чужая — какой-нибудь инвестор из Таиланда, Марокко или Бразилии, — то кому пойдёт прибыль, когда она появится? Просто так нам кредиты никто не даст, нам придётся обещать хорошие условия.
— Никто вам их не даст, — бурчит недоброжелатель, — ни на каких условиях…