— Это же мало, Виктор Александрович! — на меня смотрят голубые глаза, полные неподдельного негодования.
Ольга Владимировна Болдырева, бухгалтер деканата, искренне возмущена предложенной ей мизерной ставкой в Агентстве. Всего половина минимально допустимой оплаты труда. Сейчас это где-то тринадцать с половиной, соответственно, она будет получать меньше семи тысяч. Дама излучает недовольство всем своим пышным телом.
Срабатывает мой тщательно выстроенный психологический механизм гашения внешней агрессии. Но сначала пристрелочный выстрел:
— И сколько же вы хотите? — предельно равнодушным тоном. Исключительно ради праздного интереса.
— Ну, хотя бы тысяч двадцать… — уверенность бухгалтерши плавно снижается почти до нуля с каждым словом соответственно росту насмешки в моих глазах.
— То есть процентов на семьдесят выше, чем у меня, генерального директора Агентства и главного учредителя? — в моих глазах плещется недосказанный вопрос: «мадам, вы не уху ели?»
Болдырева мрачно умолкает, уходя в типично женскую глухую защиту. Вот-вот начнёт обиды строить.
— По проекту Устава, который сейчас разрабатывается, оклад главного бухгалтера идёт по самой высокой ставке. Как заместителям гендиректора, начальникам отделов и служб. Выше только у гендира на десять процентов, — разъясняю политику Агентства сухо и деловито. — Вы на половине ставки, так что всё правильно. Согласитесь, это не дело — получать какие-то заметные деньги за бухгалтерское обслуживание всего трёх человек, считая вас…
— Объём работ на трёх работников и на сотню несильно отличается, — бурчит женщина.
— Даже если бы вы были правы, как это выглядит со стороны? Бухгалтерия на троих человек и на сотню! Любой человек — да, незнакомый со спецификой, но всё-таки — скажет, что это неестественно, когда бухгалтер получает зарплату абсолютно независимо от количества сотрудников в организации. Разве нет?
Глухое молчание. Потому что я прав. Возможно, это неправильно, но корреляция, на которую я ссылаюсь, есть. Чем больше и мощнее организация, тем больше зарплата управленцев при прочих равных. Но дело в том, что это правильно!
— Вы сильно ошибаетесь. С ростом числа сотрудников появятся подразделения, премиальные выплаты разного рода, командировочные, наличные деньги под отчёт, ведение кассы, усложнятся сетка окладов и взаимодействие с банком. Скорее всего, у вас появится подчинённый работник, тот же кассир. То есть работа с ростом штата увеличится. Поэтому вы абсолютно неправы. — Впрочем, если вы не хотите, я вам руки не буду выкручивать. Найду кого-нибудь.
Ещё один мой ход: пирожок кажется маленьким? Так я другому отдам!
— Это, видите ли, работа на будущее. У нас так принято. Человек работает за копейки или даже бесплатно и тем самым лично создаёт себе же рабочее место. Все через это проходят, не исключая меня. Заодно создают себе репутацию в глазах начальства, то бишь меня. И вы начинаете свою работу с маленького, но минуса в свою карму, то бишь в личное дело? Да кто ж так делает⁈
В моих последних словах — искренняя скорбь и разочарование такой неуместной и недостойной выходкой будущего ключевого сотрудника. Так что будет ли у меня этот данный сотрудник? Ещё раз оценивающе оглядываю даму, та почему-то зябко передёргивает плечами.
— Пойду с деканом поговорю, — тяжко вздыхаю. — Виктория Владимировна плохого не посоветует…
— Да согласна я, согласна… — бурчит, не поднимая глаз, бухгалтерская дама.
Останавливаю уже поднятую ногу, гляжу на неё с огромным сомнением. Нерешительно и медленно ставлю на пол.
— Хорошо, Ольга Владимировна, — принимаю непростое управленческое решение, — я, на первый раз, прощу вам ваши неуёмные притязания, но давайте договоримся: это первый и последний раз. Иначе я вас вычеркну из первой золотой сотни ключевых работников Агентства. В конце концов, если вам что-то неясно, вы всегда можете спросить. Вежливо и мило, я знаю, вы умеете.
Мадам слегка смущённо улыбается, и я понимаю, что победил. Но радовать её тем, что ей ещё светит полставки бухгалтера Ассоциации, уже не стану. Сама виновата, чуть не профукала светлые, реальные и высокоденежные перспективы на сиюминутные и сомнительные копейки. И премию за первоначальный вал работы, как уже задумывал, придержу. Ну или меньше начислю. И садистки скажу, за что уменьшил. Вот такая я управленческая и злопамятная тварь.
Иду к себе в кабинет. Первым делом — минус в карму будущему главному бухгалтеру. Потом остальные дела.
Мой кабинет.
До стола не дохожу, дверь не успевает войти в родные и уютные створки, как приглушённо охнув, снова распахиваются. За мной в кабинет врывается Марк: