— Его корпорации создали?
— Всё на уровне слухов, но по всем признакам — да.
— Что требуется от меня?
— Разберись с этим делом внимательно. Сходи на ближайшее заседание этого ЗПИФа — они на 15 июня пригласили, — разузнай как можно больше, составь собственное мнение. Для объективности пошлю с тобой ещё кого-нибудь. Мы уже должны перегнать на счёт Ассоциации четыреста миллионов, попробуй договориться, чтобы хотя бы часть этот мальчик включил в средства фонда. Шестнадцать процентов в год — да с золотыми гарантиями — нам не помешают…
— Финансирование разве не в форме субсидии?
Старшая собеседница запинается и вздыхает:
— Да, ты права. К тому же получатель — студенческая Ассоциация, а это фактически МГУ.
— Этот мальчик, вы говорите, космическое агентство создал?
В глазах Ирины Анатольевны зажигаются огоньки:
— Есть идеи? — на поднятые в знак сомнения плечи реагирует требованием: — Выкладывай!
6 июня, вторник, время 13:40.
МГУ, стр. 33, Военный учебный центр.
«Майор Таранов И. Е.» — извещает меня табличка на двери. Стучу, слышу возглас, предположительно разрешительный, захожу.
Я так понимаю, сидящий за столом — без компьютера, кстати, — офицер и есть майор Таранов, из имени-отчества которого мне известны только первые буквы. На столе перед ним — папка.
— Я — Колчин Виктор. Мне передали, что вы хотите меня видеть.
Про себя вздыхаю — кончилось моё беззаботное детство. Вместе с приятными взрослыми правами приходится возлагать на себя бремя тягостной ответственности. Вот и военные зачем-то тянут ко мне загребучие руки.
Сажусь на предложенное место, ощущая на себе слегка неодобрительный взгляд офицера.
— Попалось мне тут ваше дело, — издалека заходит майор. — Вы у нас студент необычный…
Не стал его поправлять. Придётся перебивать, а военные этого страсть как не любят.
— … и от военной кафедры улизнули. Но теперь вы — совершеннолетний и военнообязанный.
Чо, правда? Вот это новости! Ладно, поглядим, что дальше скажет.
— Пора присягу принимать, Виктор, — в голосе проскальзывают отеческие нотки.
— А меня что, уже в армию призывают?
— Вот, чтобы рядовым не призвали, надо пройти курс военного обучения и принять присягу. Вам восемнадцать исполнилось, так что как диплом получите, сразу в строй. Вы сейчас на каком курсе?
— Ни на каком. Диплом уже защитил, сейчас работаю ассистентом на кафедре прикладной математики.
Что-то изменилось? Когда-то узнавал о системе военного обучения, целился, кстати, обучиться, никакие знания лишними не будут. Тем более военные. Но не судьба. Обучение проходит только с восемнадцати лет и продолжается четыре года, по окончании звание присваивают. Как-то так. И я со своей ненормальной скоростью в эту схему никак не вписывался.
Глаза майора тем временем никак не желают сползать со лба. Твёрдо там разместились.
— Однако… — проявив несгибаемость, свойственную русским военным, справляется с собственным изумлением. — Почему мы ничего не знаем?
— Разведка плохо поставлена? — выдвигаю естественное предположение.
Почему-то смотрит на меня неласково.
— Вы должны извещать нас обо всех изменениях в вашем статусе! — чеканит майор.
— Первый раз об этом слышу, — пожимаю плечами. — До сегодняшнего дня я ваше здание только со стороны видел и узнал, что это военный центр, чисто случайно.
— Какие-то ещё серьёзные изменения или события в вашей биографии есть? А то вдруг женились и кучу детей завели?
— В прошлом году в декабре защитил кандидатскую диссертацию, два года назад родился сын, но без заключения официального брака, о работе на кафедре уже знаете. Что ещё… — разглядываю на потолке подсказку. — Недавно организовал космическое агентство в форме ООО, получил госфинансирование и поддержку других инвесторов… И нет, не женился ещё. Но, возможно, этим летом.
Опомнившись, майор пишет записку и кладёт её в папку, оказавшуюся моим тощим личным делом.
— Вам следует принести все документально оформленные изменения вашего положения, — директивно оповещает меня майор.
— А разве это не делается каким-то другим, упорядоченным способом? Насколько понимаю, вам надо сделать запрос в деканат на выписку из моего тамошнего личного дела. Как бы сотрудники университета не обязаны выполнять рутинную работу кадровиков. Или я что-то не так понимаю?