Вижу, не убедил. Поворачиваюсь к Бушуеву, обмен взглядами можно расшифровать, как короткое совещание с выводом: можно закругляться. Попробую:
— У вас какие-нибудь вопросы ещё есть?
— Каких гарантий вы ждёте от нас? — опять вступает Хованский.
— Нам нужен космодром, нам нужно одно из предприятий-производителей ракетных двигателей. НПО «Энергомаш» или что-то подобное. Возможно, понадобится авиазавод. Но космодром, а лучше площадка под него — в первую очередь. В этом деле я и жду от вас помощи.
— Без нас не обойдётесь? — Хованский слегка хитренько улыбается.
— Наверное, обойдёмся. Но если вы подвернулись, то почему нет?
— Каковы ваши обязательства? Что будет иметь банк по итогу?
Достаю условия «четыре за десять» (если точно, там четыре с половиной за десять), снова кладу на столик. Странные люди, начинают с конца. Хотя им, банкирам, виднее, с чего начинать инвестиционную активность. Тезисно освещаю документ для Костюшина. Слегка скучающим тоном:
— Шестнадцать и три десятых процента в год. Стоимость вклада привязывается к цене банковских металлов — золота, платины, палладия — на момент регистрации вложения и получения над ним контроля. Проценты начисляются ежегодно и тут же капитализируются. Выплаты процентов возможны не ранее чем через пять лет и не позднее десяти. Не исключена вероятность — само собой, при желании вкладчика — выплаты драгметаллами в материальной форме.
Костюшин всем своим видом выражает спокойное равнодушие, только хрен ты меня проведёшь. Если при словах «золото, банковские металлы, выплата жирных процентов» банкир не возбуждается, значит, он мёртв.
— Ты где-то там, — Костюшин сопровождает слова, сочащиеся скепсисом, жестом: палец вверх, — золотой прииск нашёл?
— Вы не слышали об этом? — гашу его скепсис своим удивлением. — Астероид Психея, практически полностью железно-никелевый. В таких рудах присутствие золота и платины неизбежно. Тот же наш «Норникель» и палладий добывает, и платину, и много ещё чего. По современным рыночным ценам стоимость руд Психеи оценивается квинтиллионами долларов.
— И как ты до него доберёшься? — скепсис возвращается.
А мне начинает надоедать.
— Станислав Алексеевич, давайте вы, — оборачиваюсь к старшему товарищу. — Простите, Андрей Львович, как-то не ожидал, что вы совсем не в курсе.
— Ядерный буксир же, — Бушуев реагирует моментально. — Проект «Зевс». Удельный импульс до двухсот километров в секунду, в пятьдесят раз выше, чем у самых современных традиционных ракетных движков. До Психеи доберётся не дольше чем за год. Только подозреваю, что Витю это не устроит, и он придумает, как добраться за месяц.
— Кстати, ядерный буксир мы тоже хотим взять себе, — не удерживаюсь, чтобы вкинуть свои добавочные пять копеек.
Итоговая реакция наших визави ожидаемая — мы подумаем и решим. Уже по дороге к выходу оглядываюсь и адресую Костюшину просьбу:
— Если встретитесь с Президентом, напомните ему, что он обещал поставить меня главой Роскосмоса.
Лицо Костюшина на краткий миг из квадратного становится прямоугольным, зато Хованский успевает среагировать:
— Прямо так и пообещал?
— Ну, — улыбаюсь во всю ширь, — если честно, то обещал подумать. До свидания.
Глава 15
Трудовые будни
30 июня, пятница, время 14:15.
МГУ, ВШУИ, лекционная аудитория.
Таблом светить в заоблачных высях самолюбию льстит, только и реальным делом заниматься надо. Сегодня и вообще в последнее время прорабатываем с Песковым конструкцию нашей суперракеты с суперкоэффициентом полезной нагрузки. В моём кабинете, с утра, когда мой искин работает на максималках.
Примерно так.
Несколько часов назад. Работаем у маркерной доски, считаю, что она удобнее интерактивной. Мы обсуждали проблему сепарации кислорода из воздуха.
— Азот сжижается при температуре –196о С. Кислород при –183о С, — начинаю свой рассказ. — Разница в тринадцать градусов изрядная, особой точности температурного режима не требуется.
Рисую обычную трубочку, канал входа атмосферного воздуха, показываю стрелочкой направление потока.
— Жидкую фракцию кислорода отделить от газообразного азота не составит труда. Я так думаю.
— На самом деле мы не знаем, при какой температуре кислород будет сжижаться, — вредничает Андрюха. — На высоте в десятки километров давление вовсе не атмосферное.
— Подаваться будет уплотнённый воздух, там давление будет выше. Ты прав, что пока не знаем, какое давление будет в потоке, но не прав стратегически. Забыл правило мозгового штурма? Сначала накидываем идеи, анализируем их на следующем этапе.