Поворачиваюсь в сторону Игоря:
— Фамилию мне его дай и все анкетные данные. Внесу его в чёрный список.
— И что это значит? — любопытствует ещё один парень, плечистый и крепкий.
— Это значит, что в космос он точно не полетит и полноправным работником Агентства никогда не станет. По найму мы можем привлечь кого угодно, но кого угодно своим считать не будем.
С одной стороны, поступок внушает уважение. Парень понял — не важно, по каким причинам, — что условия его не устраивают, принял решение и тут же его исполнил. И навсегда закрыл себе грандиозную перспективу. Изучать геологию Луны или Ганимеда он точно не будет. Никогда.
Далее началась организационная бюрократия. Пишу приказ с полным списком принимаемых на работу временно. Игорь относит бухгалтеру, та берётся за дело. На всех надо карточки завести. Помогаем, чем можем. Кто-то не знает свой ИНН, кто-то забыл принести СНИЛС. Всё как обычно. Анна убегает со списком на факультет, в университетских кадрах есть всё нужное. Как в Греции.
— Игорь, университет микроавтобус может предоставить? Или два? Они ведь наверняка оборудование с собой потащат.
— Узнаю.
Вот от чего я хотел бы избавиться. Самым страстным образом. Суета и бюрократические хлопоты, всё надо сбросить на какой-то штат работников. Даже платить им буду щедро, лишь бы самому этой ерундой не заниматься. Ну, хорошо — по минимуму платить, но так, чтобы не разбежались.
5 июля, среда, время 13:30.
МГУ, ВШУИ, кабинет Колчина.
— Вы поймите, Виктор. Сами вы ничего не сможете сделать. С вами даже разговаривать никто не будет, — вальяжный и импозантный господин весьма убедителен.
Кондрашов Анатолий Леонидович, замминистра промышленности и торговли, мужчина в полном расцвете лет для высокого чиновника. Пятьдесят или чуть старше. Рядом чем-то неуловимо схожий молодой и лощёный красавчик. Шатен чуть выше среднего роста, ухоженный — причёска волосок к волоску, умеренно плечистый. Определил бы его, как яппи, было в Америке когда-то течение молодёжи, заряженное на карьеру и правильный образ жизни. Короче, правильный мажор, жизнь глупо не прожигающий. Хотя мажор — он мажор и есть. Не очень серьёзная категория наших сограждан.
— Ростислав, — мажора так зовут, — совершенно идеально подходит на эту должность. Выпускник МГИМО, со связями; огромное множество проблем, с которыми вы наверняка сталкиваетесь сейчас, решится само собой.
Замминистра, хотя по исполняемой роли он сейчас сват, великолепно играет голосом.
— Простите, Анатолий Леонидович, я, наверное, что-то прослушал. Какую должность?
— Так я же говорю! — замминистра чуть не ослепляет меня вспышкой обаяния и приязни. — Должность генерального директора вашего Агентства.
Мажор спокоен, всем видом выражает смирение перед волей высших сил, в силу неумолимой целесообразности, выбравшей именно его — куда деваться? — на эту хлопотливую и не настолько уж масштабную роль.
Хвалю себя изо всех сил. Всё ж таки стремительно учусь, или что-то вспоминаю из прошлых жизней, хотя память остаётся на уровне ощущений и, как сейчас, реакций. Ни на грамм не показываю, что потрясён наглостью, ошарашен новостью, как-то вообще выбит из колеи. А что такого? Я же не на ринге удар в лоб получил, цейтнота нет, времени у меня намного больше десятой доли секунды — в жаркой схватке никто больше не даст, — несколько мгновений есть на естественную паузу. Её можно продлить озадаченным хмыканьем, слегка непонимающим взглядом «поясните, пожалуйста, я правильно расслышал…» и так далее.
— Да-да, — почти восторженно поясняет замминистра, — вы всё правильно услышали. Если вы подумаете хорошенько, то сами поймёте, что для вашего Агентства это наилучший вариант.
Тру лоб озадаченно — только это уже наигранно, — уточняю. Искин, взбодрённый выплеском эмоций, набирает обороты и строит план разговора.
— Скажите, вы же не имеете в виду под «наилучшим вариантом» падение и полное крушение Агентства? — смотрю на него с «искренней» надеждой.
Поразившее меня поначалу в самое сердце тяжёлое недоумение — а что, так можно? — отодвигаю подальше. Если я это вижу, то оно существует, поэтому не надо плакать и тупо удивляться человеческой глупости и наглости, а работать с теми картами, что выпали на руки. В конце концов, это жутко забавно.