Дети спускались с лестницы в своих утепленных пальтишках с видом мучеников. Полусапожки на ногах отбивали похоронный марш.
Я только хмыкнула про себя. Артисты. И ведь знают же, что на меня их игра не подействует, что на улицу я все равно их выведу. Что дышать свежим воздухом необходимо, а прогулки полезны для здоровья. Нет, продолжают тщательно играть на публику. Давят на психику окружающих. И на что надеются? Непонятно.
В сад вела небольшая дверца, располагавшаяся в коридоре на первом этаже и скрытая от любопытных глаз плотной коричневой занавеской. Я без колебания потянула за медное кольцо с изображением свернувшегося в клубок сытого дракона. Дверь бесшумно открылась — петли здесь смазывали часто. В ту же секунду в дом ворвался свежий воздух. Очень свежий, надо признать. Я пожалела, что не надела колготки. С другой стороны, что там гулять? Минут десять всего. Не замерзну.
Вышли, дверь закрылась.
Сад поздней осенью, конечно, выглядел уныло и очень тоскливо, словно это не он всего месяц назад радовал глаз яркими осенними красками. Теперь уже цветы осыпались, трава пожухла, деревья скинули листву. Никакого былого великолепия и близко не осталось.
— Нирья Арина, а расскажите сказку вашего мира, — попросила грустным тоном Алиса.
Ну прямо несправедливо обиженный ребенок, переживающий сильнейшую душевную боль из-за того, что его только что выгнали из родного дома. Не знала бы я, на что способен этот ребенок, особенно когда ему скучно, может, и поверила бы. А так только усмехнулась про себя: артисты с них погибают, в обоих.
Мы тем временем дошли до одной из немногочисленных лавочек, уселись на нее — я посередине, дети — по бокам.
— В прошлый раз, после очередной такой сказки, в доме появились голограммы огненных монстров. И сдается мне, кое-кто хотел таким образом создать жар-птицу, — насмешливо заметила я.
Дети синхронно вспыхнули. Обормоты малолетние.
— Мы больше не будем, нирья Арина, — соврал Джонни и даже глаза не отвел.
Не будут они, как же. Им только идею подай — вмиг родной дом спалят. Еще и станут клятвенно уверять, что он сам загорелся.
Но развлекать их надо было. А потому…
— Ладно, — покладисто согласилась я. — Пусть будет сказка про Ивана-дурака и царевну лягушку.
— Лягушка — оборотень? — сразу же влез Джонни, деловито уточняя то, что ему непонятно.
Я, честно сказать, зависла. Никогда не думала о знакомом книжном персонаже в подобном ключе. Но да, получается, что оборотень…
— Вот сейчас все вместе и узнаем, — весело ответила я. И добавила с явным намеком. — Особенно если я наконец-то начну ее рассказывать. Итак, жил-был старик. И было у него три сына…
Сказка вышла короткой — минут на десять, не дольше, прямо как и задумывалось изначально. Мне банально было холодно. И потому я стремилась сжать повествование и побыстрей вернуться в замок. Там хоть и было не особо тепло, но имелась кухня с горячим чаем. Я, может, и быстрее уложилась бы. Но пришлось объяснять подопечным, что такое хоромы2, палаты3 и прочие устаревшие слова, которые так и лезли в голову.
До того скучавшие дети сейчас слушали с горящими глазами, несколько раз въедливо уточнили, в чем именно проявлялась магия Кощея и куда действительно была спрятана его смерть.
Я рассказала. Мне не жалко. Но что-то подсказывало мне, что несчастный дом ждут новые неприятности. Осталось только угадать, какие, чтобы заранее спрятаться.
Но вот наконец-то мое мучение закончилось — Василиса счастливо соединилась со своим мужем. Кощей помер своей смертью. И даже шкурка лягушки осталась каким-то образом нетронутой и сохранилась супругами на память детям и внукам. Теперь можно было со спокойной совестью возвращаться и нам. В доме я первым делом вызвала слуг, передала им на руки непоседливых детей и решительным шагом отправилась на кухню.
Мне нужно было согреться, и как можно быстрей. А из всех помещений для слуг только на кухне было протоплено, почти жарко.