Впрочем, несмотря на опровержения историков, до сих пор охотно представляешь себе Мемлинга за работой в госпитале св. Иоанна, сохранившем его произведения. И когда видишь их в глубине этого странноприимного дома, оставшегося неизменным до сих пор, окруженного крепостными стенами, на сыром, узком, поросшем травой перекрестке, в двух шагах от старой церкви Богоматери, невольно и с еще большей силой веришь тому, что они созданы именно здесь, а не в другом месте.
Я ничего не скажу вам о «Раке св. Урсулы», самом знаменитом произведении Мемлинга, но неправильно признаваемом за самое лучшее. Это миниатюра, выполненная масляными красками, весьма искусная, наивная, изысканная в некоторых деталях, ребяческая во многих других, плод волшебного вдохновения, но, по правде говоря, работа довольно-таки мелочная. В этой картине живопись не только не продвинулась вперед, но даже возвратилась как бы вспять по сравнению с живописью ван Эйка и даже ван дер Вейдена (посмотрите в Брюсселе его два триптиха, в особенности «Плачущую женщину»), если бы Мемлинг остановился на ней.
«Обручение св. Екатерины», напротив, решающая страница творчества Мемлинга. Не знаю, являет ли она технический прогресс по сравнению с ван Эйком; это еще нужно рассмотреть. Однако в манере чувствовать, в области идеала в ней проявляется тот свойственный художнику порыв, которого не было у ван Эйка и который ни одно искусство не могло бы так восхитительно выразить. Богоматерь — в центре композиции, на возвышении, где она восседает на престоле. По правую руку от нее — Иоанн Креститель и св. Екатерина со своим символическим колесом; налево — св. Варвара, позади донатор Ян Флорейнс, в обыкновенной одежде брата госпиталя св. Иоанна. На втором плане — Иоанн Евангелист и два ангела в священническом одеянии. Я оставляю без внимания богоматерь, которая по типу превосходит мадонн ван Эйка, но много ниже обеих святых — Екатерины и Варвары.
Св. Екатерина одета в длинное узкое платье со шлейфом, расшитое золотыми узорами по черному фону, с малиновыми бархатными рукавами и обтягивающим, низко вырезанным корсажем. Маленькая золотая диадема с драгоценными камнями охватывает ее выпуклый лоб. Прозрачная, как вода, вуаль прибавляет к белизне лица бледность воздушной ткани. Нет ничего изысканнее этого тонкого детского и женственного лица, окаймленного убором из драгоценностей и газа; никогда художник, влюбленный в женские руки, не писал ничего более совершенного по жесту, рисунку и изгибу, чем эта округлая, точеная и длинная перламутровая рука с протянутым к обручальному кольцу пальцем.
Св. Варвара сидит. У нее твердая осанка, красивая, прямо поставленная голова, прямая шея, затылок с гладко и высоко зачесанными волосами; губы сжаты в мистическом выражении, под опущенными прекрасными, чистыми веками угадывается взгляд, внимательно устремленный в часослов, переплетенный в синий шелк. Под узким корсажем ее зеленого платья обрисовывается грудь. Гранатовый плащ облекает ее фигуру широкими очень живописными, искусно расписанными складками.
Создай Мемлинг только эти две фигуры (донатор и Иоанн Креститель столь же первоклассны по исполнению и столь же интересны по замыслу), и тогда можно было бы сказать, что он достаточно сделал для своей славы, особенно же для того, чтобы изумить тех, кого волнуют некоторые проблемы, и порадовать нас тем, что они уже разрешены. Посмотрите лишь на форму, на совершенство рисунка, на естественность и простоту жестов, на ясный цвет лиц, атласную бархатистость и мягкость кожи, на единство ее тона; присмотритесь к красочному богатству одежд, к их верному и характерному покрою — и вы можете подумать, что это сама природа, воспринятая глазом, удивительно восприимчивым и правдивым. В фонах, в архитектуре, в аксессуарах воплотилась вся роскошь обстановки, знакомая нам по картинам ван Эйка: трон с черными колоннами, мраморный портик, наборный мраморный пол; под ногами богоматери — персидский ковер. В просветах светлеет сельский ландшафт, виден готический силуэт города с колокольнями, потонувший в спокойном сиянии райского света. Та же светотень, что у ван Эйка, только по-новому тонкая, более точно подмечены интервалы между светом и полутенью. В целом это — произведение менее энергичное, но более нежное. Таково, кратко резюмируя сказанное, первое впечатление от «Мистического обручения св. Екатерины».