Если, разумеется, к этому времени он захочет какой-то новизны и приключений.
… а в том, что у него через десять лет будет собственная яхта, Ванька, он же Ежи Ковальски, нисколько не сомневается!
[i] Су — в просторечии до перехода на Евро 5 сантимов, ну или если хотите — копеек. Такой монеты в описываемый период НЕ существовало, это именно просторечие для обозначения нужной суммы — так сказать, по старой финансовой памяти.
[ii] Все (!) источники сходятся на том, что обучение фехтованию (за исключением фланкирования, то есть штыкового боя) в армии Российской Империи было поставлено из рук вон плохо. Какие-то мастера были, но мало, а в описываемое время отмечалось (по результатам Крымской войны в основном, а так бы, наверное, и не спохватились), что и кавалеристов в России из рук вон плохо обучали не то что фехтованию, но даже рубке и верховой езде.
В это же время в армии Франции, да и в обществе в целом, фехтование было поставлено отлично, какие-то навыки имели едва ли не все, кто хотя бы пыжился относиться к среднему классу. В Пруссии, в Германии вообще — аналогично.
[iii] Патиссерия — кондитерская, специализирующаяся на сладостях.
Глава 2
Прибытие провинциала в Париж
Небо над Парижем тёмное, грозовое, с низко нависшими, почти чёрными тучами с еле заметной проседью и ледяными высверками молний. Опасное, давящее на подсознание, чуть ли не эсхатологическое, наводящее на непрошеные мысли о Всемирном Потопе.
С тревогой поглядывая наверх — туда, где живёт грозный Яхве и целый пантеон разнокалиберных богов и божков, Ванька, поплотнее зажав саквояж подмышкой, ускорил шаг, время от времени срываясь на неприличную для уважающего себя человека трусцу, спеша поскорее убраться из порта. Попадающиеся ему нечастые прохожие, выглядящие чуть ли не через одного клошарно, а иногда и откровенно опасно, быть может, в другое время стали бы серьёзной проблемой, но сейчас и они больше озабочены тем, как укрыться от приближающегося ливня, а не погоней с весьма сомнительным результатом.
Одна из таких компаний, с дурным гоготом курившая под низким козырьком какого-то обветшалого склада, передавая по кругу бутылку не иначе как с абсентом, припустила было за ним, выкрикивая что-то подходящее случаю, но быстро отстала, не пробежав, наверное, и полусотни метров.
С неба начали срываться первые капли — крупные, тяжёлые, холодные, оставляющие после себя мокрые разводы на грязных улицах, начавшиеся собираться в такие же грязные ручейки.
Чуть погодя, будто специально выждав время по всем старинным канонам драматургии, поднялся сильный ветер, порывистый и резкий, норовящий бросить в лицо всякий сор с земли. Сощурившись и брезгливо прикрыв лицо рукой, Ванька ещё сильнее наклонил голову и поспешил прочь.
Капли застучали всё чаще и сильней, так что попаданец, забыв о достоинстве, вздел саквояж над головой и припустил со всех ног, выискивая какое-нибудь подходящее укрытие. Меж тем, по земле уже потекла вода, неся с собой не только обычный сор, но и фекалии, и трупики мелких животных, так что к необходимости спешки прибавилась ничуть не меньшая необходимость внимательности. Не дай Бог навернуться в этакую клоаку!
Несколько минут спустя, заскочив в первое же попавшееся бистро, он весело улыбнулся скучающему в одиночестве хозяину, немолодому худощавому мужчине с роскошными пышными усами и неожиданным для такой комплекции солидным брюшком.
— Успел, — выдохнул парень, сняв с себя сюртук и шляпу, и стряхивая капли воды на пол, — добрый день, месье!
— Добрый, — улыбнулся в ответ владелец заведения, — воистину добрый для вас.
Будто в подтверждение его слов, на улице разразился сущий ад — с потоками воды, неистовыми порывами шквалистого ветра, молниями с громами и прочими вещами, кои в старину приписывали гневу богов. Да что там в старину…
Они поулыбались друг дружке как хорошие знакомые, стихия, неистовствующая за дверью, разом сблизила их. В такую погоду инстинкты, требующие объединяться в стаю, чтобы переждать опасность, обычно берут верх над всяким хищничеством.
— Жан Пюэль, — благожелательно представился владелец бистро, — но постоянные посетители зовут меня папаша Пюэль.
— Ежи, или Жорж, — представился в ответ попаданец, добавляя в порыве откровения, — и как легко догадаться — поляк!
— А-а, как же! — расплылся в улыбке месье Пюэль, и, напрягшись, сказал несколько фраз на чудовищно искажённом польском.
— Дед у Наполеона офицером был, — с ноткой ностальгии сказал он, — лейтенантом шевольежеров в отставку вышел.
— Москву брал! — приосанившись, добавил месье Пюэль, разглаживая усы, — Да… славные времена были! Если бы не морозы…
— Да, морозы… — с трудом скрывая сарказм, согласился попаданец, которого эта ностальгия скорее позабавила.
— Славные времена были, — снова вздохнул француз и снова расправил усы, — только чудо тогда спасло Россию. Чудо и английские деньги…
Вскоре они болтали, как старые знакомые, и Ванька, то бишь Ежи Ковальски, имея единственного зрителя, легко и без напряжения отыгрывал роль. Его легенда ещё не в полной мере обросла подробностями, и сейчас, подпитываемый рассказами старого бонапартиста, он начал облицовывать её грубую кладку барельефами подробностей.
О поляках, служивших Наполеону, он неплохо знал ещё в России, но есть, как говорят, нюансы… ну или точка зрения, не суть. Одно и то же событие, прочитанное в русском источнике, и рассказанное противной стороной, звучит очень по-разному, и иногда настолько по-разному, что будто бы о разных событиях рассказывают!
А ему, Ежи, нужна как раз не русская версия событий… Тем более, папаша Пюэль — отличный зритель, совершенно не критично воспринимающий его игру, и, напротив, вольно или невольно подыгрывающий изо всех сил. Когда ещё будут настолько идеальные условия для прогона спектакля?
Месье Пюэль, почти не закрывая рот и размахивая руками так яростно, что кажется, немалую часть сквозняка в бистро он сам и создал, о работе не забыл. Попаданец и опомнится не успел, как заплатил (вперёд!) один франк за ранний обед или поздний завтрак, и, не всегда впопад кивая собеседнику, уютно устроившемуся напротив с бокалом вина, начал есть.
Впрочем, нужно признать, что если папаша Пюэль и нагрел его, то может быть, самую малость! Омлет из полудюжины мелких яиц с зеленью, ветчиной, и ещё какими-то секретными ингредиентами, отличные гренки, полдюжины сортов сыра на отдельной тарелке, ветчина, прекрасный вестфальский окорок, паштет, а чуть погодя круасаны с маслом и абрикосовым вареньем, и чудесный кофе…
… и особенно вкусно всё это на контрасте с непогодой снаружи.
Дождь, впрочем, вскоре прекратился, рваные остатки туч разогнал ветер, и на небе появилась несколько тусклая, но несомненная радуга, огромная, раскинувшаяся, кажется, решительно над всем Парижем!
Выйдя из бистро и чувствуя некоторую переполненность, вполне, впрочем, приятную, хотя и явно избыточную, попаданец решил, что жить — хорошо! По крайней мере — так…
Солнце принялось неспешно, но уверенно припекать, так что лужи на улицах начали ощутимо парить, и попаданец, одетый с некоторым избытком, стал потеть. Это, впрочем, большой проблемой он не видит, вот холод, это да…
Завидев омнибус, он поспешил к нему, не слишком даже интересуясь конечным маршрутом, а лишь полагая, что из припортового района ему в любом случае нужно убраться побыстрее. Он пока не знает, на что нужно обращать внимание, как отличить добрых парижан от недобрых, и как правильно отвечать, чтобы, при некоторой удаче, разойтись мирно.
Плата за проезд, а Ежи уточнял этот момент ещё в Руане, не фиксированная, зависит от количества остановок, да и то, кажется, можно поторговаться… впрочем, последнее не точно!
— Латинский квартал⁈ — глуховато переспросила пожилая тётушка, вцепившаяся в него как клещ, даже, для верности, ухватив за рукав, — Студент? Из Анжу?
Рассказывать ей, что он вовсе не из Анжу, попаданец не стал, да и по правде, не успел. Если послышался ей за стуком колёс и топотом подкованных копыт по булыжчатой мостовой знакомый акцент, то так тому и быть.
А потом тётушка дополнила свои придумки, и, гордясь проницательностью, навесила кружева подробностей так славно, что и захочешь, а лучшей легенды и не сочинишь!
— … отличное вино там, — причмокивает губами ветхий старичок, обращаясь не то к студенту из Анжу, не то к тётушке, не то ко всем пассажирам омнибуса разом. Старичку скучно, ему хочется общения, — вот помнится, наш полк был на постое в Анжере…