Дошли до речки, остановились. Стаи галок, гнездившиеся на старых ивах, встревожились расшумелись.
— Валла, смешные птицы! — рассмеялся Сабит. — Почему испугались?
Постояли молча на берегу.
Сабит набрал плоских камешков, стал кидать в воду — "печь блины". "Блинов" получилось много, и Сабит смеялся.
— Смотри, Аликсан! Видел, а? Валла, хорошо идет!..
Олексан смотрел в воду, но думал о другом. "Почему у Сабита так легко, просто все получается, а у меня нет? Он может и с галками разговаривать, и камни в воду кидать, а я не могу. Почему? Ничего он ни от кого не скрывает, все у него на виду. Наверное, поэтому ему и легко живется. А я?.. Все не так — и дома и в бригаде. Почему? Мать самогонку на ворованный керосин меняет, а я с Колей подрался… Может, не надо было? Коля матери керосин носил. Мать ведь мне не чужая… Она хочет как лучше, — говорит, со всеми добрым не будешь. Пот сегодня я так сделал, что бригаде лучше, а матери — хуже. Мать мне родная, а они кто, из бригады?"
— Аликсан, ты вчерашний день ищешь, видно, а? Зову, зову — не слышишь? Попробуй, вода теплая, купаться уже можно, валла!
Галки на деревьях привыкли к людям, успокоились. На том берегу ребятишки вывели с конного двора коней, собирались в ночное. Каждый из них сейчас был по крайней мере Чапаем, лихо скачут, кричат. Лучше всех слышно Гришку, сына Параски, — здесь он за главного. Олек-сан вспомнил, как он когда-то ездил в ночное. Мать отпускала неохотно, твердила свое: "Чего ты там не видел, мальчишки еду отберут…"
Гришка их заметил и ударил каблуками в бока лошади, лихо поскакал к берегу. Он давно, с самой весны, дружит с Сабитом — недаром же Сабит катает его на настоящем тракторе.
— Дядя Сабит, едем с нами! — кричит он. — Картошку будем на костре печь! Смотрите, у меня сколько, всем хватит!
Гришка торопливо полез в карман, но вместо картофелины вытащил какой-то грязный сверток.
— A-а, посмотри, Сабит, что я нашел! Мы за огородом Петыр-агая купались, там самое глубокое место. Можно даже с берега нырять. Я нырнул, — и смотри, что нашел. Правда, это от трактора?
— Ну-ка, кидай сюда, посмотрим.
Гришка бросил сверток через реку. Сабит ловко поймал его на лету, развернул тряпицу. Олексан с любопытством заглянул: там лежали четыре свечи. Целый комплект, совсем новые свечи. Олексан сразу узнал их.
— Гришка, а ты в воде трактор не нашел? — засмеялся Сабит. — Какой шайтан прячет в воду свечи? Аликсан, совсем ничего не понимаю, а?
Гришка для друга был готов на все: пусть Сабит берет свечи! Махнув рукой, он повернул лошадь.
— Дядя Сабит, бери их себе насовсем. Я себе, может, еще найду. — И ускакал догонять своих друзей.
Олексан стоял в замешательстве. Что делать? Сказать или не надо? Конечно, Сабит тогда всем расскажет, и Андрею тоже. Вот тебе и будет — "молодец, Кабышев"!
— Н-не-е знаю, Сабит… как это они попали в воду. Может, потерял кто…
— Чудак ты, Аликсан! Кто же может потерять свечи в воде?
— Ну… случайно упали…
Сабит покачал головой.
— Ай-яй-яй, плохой человек, если свечи в воде потерял! На, Аликсан, возьми их себе, пригодятся. Мне сейчас не нужны. Бери, бери, почему так на меня смотришь?
Потом Сабит вдруг заторопился, побежал в поле. Олексан смотрел ему вслед: "Пошел, наверно, к своему трактору. Там сейчас Дарья пашет. Ну конечно, он не догадался. И надо же было, чтоб этот Гришка их выловил!" А теперь они снова у него, лежат в кармане, и он даже чувствует какой-то неприятный холодок. Проклятые свечи!
Олексан резко повернулся и зашагал домой. Какой нехороший сегодня день! Коля, собрание, а теперь вот — эти свечи.
В доме было темно: Макар и Зоя не зажигали огня, сумерничали. Отец сидел у стола, на своем месте, мать стояла, прислонившись к печке. На вошедшего Олексана не взглянули. Молчали. Мать как-то скорбно, глубоко вздыхала. Олексан постоял немного возле двери и стал раздеваться. Неожиданно Зоя громко всхлипнула, плаксиво закричала:
— Зачем пришел? Иди на квартиру! Если они тебе дороже, зачем сюда идешь?
Олексан не успел повесить одежду, — рука остановилась в воздухе. Сердце сжалось: "Вот, начинается. Мало еще…"
— Подожди, мама…
— Чего годить-то, чего? Драться лезет! А знаешь, что делаешь? Нас позоришь!
— Подожди ты, мама! Если этого рыжего раз ударил, то не зря! Пусть не ворует! Это он меня позорил, да и вас тоже.
— А тебе что за дело! A-а, больно хороший, умный стал! Дома керосина нет даже в лампу налить, а он…