Глава 3
Ранним утром, когда село еще спало, Яволод, Мураш и Пересвет встретились в условленном месте. Солнце еще только поднималось из-за холмов, и не было слышно ни свиста хлыста пастухов, ни звона цепи у колодца, ни пения девушек у реки.Три молодца молча направились в сторону леса. Мураш думал горькие мысли о скорой разлуке с любимой, Яволод с тревогой гадал, что ждет их впереди и сможет ли он найти то, что хотел. А Пересвет был не в духе после вчерашнего разговора с матушкой. Она все жаловалась, что скоро помрет, а внуков так и не увидит. Пересвет не хотел огорчать матушку, но и жениться абы на ком, считал неразумным.Войдя в лес, Пересвет повел приятелей в сторону от хоженой тропы. Сколько они шли, ни Яволод, ни Мураш не заметили. Вдруг Пересвет остановился посреди леса и показывал вперед:- Вот она, дорога в Старый Город. Яволод растеряно огляделся. Вокруг лишь лес, где же здесь дорога? Пересвет понял его недоумение.- Я же говорил, что с непривычки не разберешь. Ты посмотри внимательнее. Вокруг деревья и чаще и выше. А впереди деревья молодые, да редкие. И под ногами в траве можно еще разглядеть остатки бревенчатого настила.- Для меня никакой разницы. И тут лес, и там лес, да и мало ли поваленных деревьев в лесу-то под ногами?- Мураш озабоченно оглядывался.- Да не бойся, не заплутаем. Я дорогу заприметил.И Пересвет уверенно повел остальных за собой.
Ближе к полудню устроили привал. Пересвет велел друзьям разводить костер, а сам скрылся в лесу. Немного погодя, он вернулся с двумя подстреленными зайцами.- Надо заранее подумать о вечерней трапезе, на одних сухарях далеко не уйдешь, - пояснил он.Подкрепившись и передохнув, они вновь продолжили путь. Ближе к вечеру они дошли до родника. Видно было, что раньше родник был ухожен, а теперь все заросло осокой. Угадывалась близость болота.- Здесь и заночуем, - решил Пересвет. После сытного ужина настроение у всех приподнялось. Завязалась беседа.- Пересвет, а почему ты охотником решил стать?- Так отец мой был охотник. Успел кое-чему меня научить. А потом помер. Надо было как-то жить, а кроме охоты я и не умею ничего. Да и не жалею об этом.- И не жутко тебе в лесу-то, особо по ночам?- Да всяко бывало. Потом привык. Ну, а ты, Яволод, кем стать решил?- Да чего тут решать-то? Отец мой сапоги шьет, и я тоже сапоги буду шить. Отец у меня умелец. Таких сапог даже и в Большом Городе не у всякого увидишь! Даже заезжие купцы хвалят, берут, не скупятся! Вот вернусь из Старого Города, женюсь на Младе, и буду отцу помогать.- Ну а ты, Мураш, значит, тоже как отец твой, гончарным ремеслом займешься?Мураш помолчал. Свет костра освещал его худое лицо в веснушках. Высокий и худой, да еще курносый и с веснушками - он порой был похож на мальчишку переростка. В его голубых глазах плескалась тоска.- Нет. Как вернемся из Старого Города, пойду, куда глаза глядят.- Что это ты, Мураш? А как же Злата?- Злата… Отец ей запретил дар от меня брать, а потом с Гостимом сговорился. За Гостима Злата пойдет, хоть и не люб он ей.- И ты вот так вот просто сдашься?- удивился Пересвет.- Да я бы, горы свернул, лишь бы быть с любимой!- Да что тут сделаешь? Ее вон под замок посадили, боятся, что я украду!- Ну и укради!- А толку? Не пойдет она за меня без родительского разрешения! Слово отца для нее закон!- Я все равно бы, до последнего дрался!- сказал Пересвет.Всю ночь ребята по очереди сменяли друг друга у костра, не давая ему угаснуть. А утром, набрав запас воды, снова тронулись в путь. Этот день прошел так же, как и первый. Яволод тщетно вглядывался вдаль, пытаясь увидеть стены Старого Города. Мураш же, оглядывался по сторонам, пытаясь уловить отголоски прежних лет и разгадать тайну Старого Города. Но лес молчал. Утром третьего дня Пересвет, показывая рукой вперед, сказал:- Вот за той сосной заканчивается дорога. Я дальше не ходил. Ребята поспешили вперед. Им не терпелось увидеть Старый Город. Они дошли до указанной сосны и остановились. Перед ними были стены Старого Города.Высокие городские ворота были открыты настежь, словно покинутый город ждал возвращения своих жителей. Но пока люди не спешили возвращаться, лес с радостью начал завоевывать новую территорию. Мостовые, когда-то выложенные булыжником, утопали в высокой траве. Развалившиеся лачуги бедняков облюбовали ящерицы и змеи. Некоторые дома с покосившимися окнами и прогнившей крышей продолжали стоять, но казалось, дотронешься до стен рукой - и они рухнут. Можно было увидеть развалины, пышно обвитые плющом, благодаря которому, они принимали причудливые формы. Город сдавался под натиском леса.А лес, как щедрый победитель, решил одарить завоеванную территорию буйством красок. Изумрудная зелень была повсюду, словно кто-то пытался поскорее скрыть с глаз серые и черные остовы домов. Голубые, фиолетовые, красные, желтые - богатство цветов поражало. Словно лес выставил напоказ всю свою красоту и изысканность.Но, несмотря на яркие краски леса, несмотря на несмолкаемое пение птиц - город выглядел зловеще и пугающе. И казалось, что даже яркое солнце, пробивавшееся лоскутами сквозь вершины деревьев, предупреждало об опасности. Она была повсюду - скрывалась в высокой траве, выглядывала из-за стен домов, витала в воздухе. И было непросто победить свой страх и сделать первый шаг за городские ворота. Яволод сделал этот первый шаг, и его спутники последовали за ним. Оглядевшись по сторонам, Яволод приуныл - вряд ли здесь можно что-то найти.- Яволод, я думаю, надо идти к площади. Обычно, в городах, у площади располагаются дома знати и лавки ремесленников, - посоветовал Мураш.- Да где же здесь была площадь?- Надо идти вперед, все улицы в городах ведут к центру, на площадь. И путники пошли вперед, по колено утопая в траве. Они помнили об опасности и ежеминутно оглядывались и прислушивались. По мере их продвижения вперед деревянные лачуги сменялись каменными домами, которые сохранились в гораздо лучшем состоянии. Затем появились и двухэтажные хоромы зажиточных горожан. На второй этаж, конечно, забираться было опасно, но на первом можно было, и поискать что-нибудь. Но Яволод понимал, что эти поиски окажутся бесплодными. Все ценное люди увозили с собой, а случайно оброненная дельная вещица давно скрыта травой или мхом.Наконец, они достигли центра города. Дома словно расступились, и взору парней открылась залитая солнцем площадь. Как ни странно, но лес словно обходил стороной это место. Ни одно дерево не проросло сквозь каменные плиты, устилавшие площадь. Трава была не высокой и росла небольшими лужайками. А в самом центре стояла каменная чаша фонтана. Она была вся в трещинах и местами покрыта мхом. Из чаши поднимался каменный цветок, у которого от времени уже откололись его лепестки и, можно было, только догадываться, что это была роза или тюльпан.Яволод огляделся. За одним из двухэтажных домов располагалась лавка какого-то ремесленника. Он подошел поближе и на покосившейся и выцветшей вывеске с трудом разобрал: «Ювелирная Мастерская». Имя владельца разобрать не получилось. Следуя какому-то чутью, Яволод, решил войти внутрь. Мастерская была построена из камня, и это давало надежду, что стены не рухнут на парня. Дверь в мастерскую отсутствовала - она лежала у входа, наполовину засыпанная землей и покрытая мхом. Внутри пахло сыростью. Свет пробивался и сквозь окна и сквозь дыры в крыше. Яволод осмотрелся. Ничего, кроме пары столов и лавок. Но в одной из стен он увидел углубление и, присмотревшись, понял, что здесь был тайник ювелира. Наверное, там он хранил наиболее ценные камни и украшения. Можно было возвращаться к друзьям. Здесь ничего нет. Но все-таки, Яволод подошел к тайнику и засунул туда руку. В самой глубине тайника рука что-то нащупала. Сердце забилось чаще, и Яволод схватил лежащий в тайнике предмет. Предмет оказался маленьким овальным зеркалом в серебряной оправе и украшенным недорогими поделочными камнями. Зеркало выглядело совершенно новым и нетронутым ни временем, ни сыростью. Оправа местами немного потемнела, но Яволод знал, как исправить этот недостаток. А самое главное - на обратной стороне зеркала, на серебряной оправе стояло клеймо мастера! Яволод чуть не подпрыгнул от радости! Видимо, ювелир не заметил это зеркало когда забирал содержимое тайника, а может, счел его не слишком ценным и оставил, как дешевую безделицу. Яволод бережно завернул находку в чистую тряпицу и