— Вау, — сказала Амара, доедая фруктовое мороженое. — Разве вам не нравится слушать Джека?
— Не особенно, — сказала Дарли. — Он учёный. Я называю таких «Чудо-кролики».
— Я приму это как комплимент, — сказал Джек, умело облизывая и заклеивая очередную крошечную самокрутку.
— Если ты знаешь, куда всё пропадает, давай принеси нам что-нибудь, — сказала Амара. — Держу пари, что тот мир полон грёбаных медиаторов. К тому же, мне бы не помешало приключение. Жизнь здесь, когда никуда нельзя выйти, уже достала меня.
— Ты могла бы позволить себе немного её изменить, — сказала Дарли. — У Кэринг Кейт есть продукт, который… — Амара пристально посмотрела на неё. Дарли сменила тактику. — Я тоже устала сидеть взаперти. К тому же у меня пропала серёжка. Симпатичная подвеска с маленькими золотыми палочками.
— А у меня пропал мой новый слуховой аппарата, — пожаловался я. — Маленький ублюдок держался около десяти минут, а потом выскользнул. И у меня нет права получить новый ещё целый год.
— Что означает, что ты и дальше будешь неправильно понимать всё, что я говорю, Барт, — сказал Джек.
— Берт, — пробормотал я.
— Одна проблема, — сказала Дарли. — Если мы отправимся в этот друговёрс — что насчёт тех юных мстителей, которые стреляют в нас каждый раз, когда мы выходим за пределы территории «Лондон Эрл»?
— Да, они просто развлекаются, — сказала Амара. — И стрелки они так себе.
— По словам моего давно пропавшего друга-физика Чендлера, — Джек снова поднял свой палец словно философ, — друговёрс находится бесконечно близко к нам. Нам даже не нужно было бы сходить с крыльца, чтобы попасть туда. Если бы мы могли найти пространственную трещину. И было бы легче, если бы мы стали меньше. Так сказать, более несущественными. Большая часть пропавших предметов, прямо скажем, крошечные с точки зрения размеров. А мы тяжёлые и громоздкие.
Дарли впилась в него взглядом.
— Ну, — глядя на неё Джек решил уточнить, — по сравнению с таблеткой блюджин. Или с зубочисткой. Или со слуховым аппаратом.
— Давайте воспользуемся наукой, — предложила Амара. — наукой об атомах. Мы полностью состоим из атомов, верно?
Джек кивнул.
— Тогда давайте просто уменьшим наши атомы! Тогда мы и сами уменьшимся.
— Это глупо, — сказал я, пытаясь быть полезным. — Атомы уже настолько малы, насколько это возможно. Как ты собираешься их ещё уменьшить?
— Твои атомы были меньше, когда ты был ребёнком, мистер умник. Всё, что нам нужно сделать, это снова сделать их такими же маленькими.
В этом вроде был смысл, пока я не задумался.
— Амара, это связано с путешествием во времени, а у тебя даже часов нет.
— Пожалуйста! — закричал Джек. — Давайте будем придерживаться моей твёрдой, как алмаз, логики. Вот факты. Дело в том, что уменьшить материал очень трудно, а уменьшать людей ещё труднее. Может быть, даже невозможно.
Дарли впилась в него взглядом.
— По крайней мере, очень трудно, — он налил нам в бокалы Early Times. — Только наука способна завести вас настолько далеко. Может быть, нам стоит просто забыть об друговёрсе.
Early Times способствует тому, чтобы что-то забыть. Мы пили в тишине, пока стрекотали сверчки. Амара постукивала ногой, следуя их ритму, когда вдруг сказала:
— А разве математика — не наука? И разве музыка не состоит из математики? В музыке можно уменьшить стопы.
Мы втроём дружно хмыкнули.
— Серьёзно. У Вадди на банджо играл один чувак-иранец. У него были огромные ноги, но он мог сделать их меньше, задерживая дыхание, когда он исполнял «Утопи щенка»
— Я ненавижу эту песню, — сказала Дарли. — Она злая и печальная. Заставляет меня чувствовать себя одиноким ничтожеством.
— Вот что такое блюграсс, — с гордостью сказала Амара. — Этот парень использовал «Утопи щенка», чтобы снять ботинки, когда у него распухали ноги, а распухали они почти каждый вечер после концерта. Он сидел на краю сцены, затаив дыхание, и играл всё быстрее и быстрее, а моя работа заключалась в том, чтобы стаскивать с него ботинки. К тому времени, как я их снимала, он уже синел. А ботинки были из змеиной кожи от Тони Лама.
— Хммммм, — задумчиво промычал Джек. — Тони Лама сделаны на славу. А этот трюк немного напоминает Иззинтит, тайное математическое упражнение, разработанное древними ассирийцами и используемое при поиске нуля. Задокументировано клинописью и в папирусе Ринда[13]. Интересно, что изменения в «Утопи щенка» происходят в уменьшающейся хроматической гамме. Если бы она была сыграна достаточно быстро, и если бы мы достаточно долго задерживали дыхание, что ж, может быть…
13
Папирус Ахмеса (Ринда) — древнеегипетское учебное руководство по арифметике и геометрии периода XII династии Среднего царства (1985-1795 гг. до н. э.).