— Хммм! Что ж, в этом вы правы. Вы записываете это, мисс, мисс…
— Миссис Робинсон, — сказала я, пытаясь игнорировать руку мистера Мэннинга на моём бедре. Его разрешение на сексуальное домогательство, которое хранилось в файле в главном офисе, не распространялось на фактический генитальный контакт, так что мне, слава Богу, не приходилось беспокоиться о том, что рука продвинется немного выше. — Я записываю, в своём блокноте. — Он из переработанной бумаги — я ответственно выполняю свою работу.
— Во всяком случае, всё расписано в брошюре, которую я вам дал, — продолжал продавец (я всё ещё думала, что он продавец). — Неограниченный сброс в атмосферу — только один из элементов общей системы управления отходами, которая также включает неограниченное рассеивание твёрдого мусора и полное удаление водных сточных вод, и всё в одной низкой ставке Агентства по охране окружающей среды.
(Агентство по охране окружающей среды! Итак, он был государственным служащим.)
— Ну, конечно, вы заманчиво рассказываете, — сказал мистер Мэннинг. — А можете ли вы помочь с нашим кризисом с утилизацией твёрдых отходов? Мы здесь говорим о куче разных вещей.
— С нашей новой системой учёта вы больше не будете тратить лишнего, перевозя мусор по всему миру в поисках законных свалок, — сказал представитель Агентства по охране окружающей среды (ибо так оно и было). — Вы заплатите единовременный штраф за загрязнение окружающей среды и свалите всё своё дерьмо в большую грёбаную кучу мусора в бедной части города.
— Мне это нравится, — сказал мистер Мэннинг. — А как насчёт липких, вонючих материалов? У нас есть отходы, выделяющие радиоактивный пар и диоксины прямо в грунтовые воды. Вы собираетесь позволить нам выбросить их там, где нам удобно?
— Нет, мы же несём ответственность за защиту общества, — сказал представитель агентства. — Настоящую вонючую дрянь, вы выбрасываете в лесу.
— Это мне тоже нравится, — сказал мистер Мэннинг. — А как же исчезающие виды? Вы не поверите, сколько неприятностей мы получаем в последнее время от защитников окружающей среды.
— Забудьте о них, — сказал представитель EPA. — Если бы мы их слушали, то были бы по уши в совином дерьме.
— Я думала, там было коровье, — сказала я.
— Не забивай свою хорошенькую головку, — сказал мистер Мэннинг, его рыскающая лапа остановилась на резинке моих трусиков, где заканчивалось его разрешение. — Просто удостоверься, что ты всё это записала.
— Во всяком случае, всё это описано в брошюре, которую я вам дал, — сказал агент. — Поскольку исчезающих видов не осталось, плата за ИВ была отменена. Это делает наш план выплаты прямых экологических штрафов ещё более привлекательным. По самым скромным подсчётам…
Пока он бубнил, я смотрела в окно. Из кабинета мистера Мэннинга на двадцать третьем этаже открывался прекрасный вид на реку, которая с её блестящими масляными пятнами напоминала разноцветный плащ Иосифа. (Я читаю Библию[14] каждый день. А вы?)
Представитель Агентства по охране окружающей среды показывал мистеру Мэннингу четырёхцветную фотографию тридцатишестидюймовой трубы. — Прелесть научной сквозной системы в том, что она никогда не засоряется и редко даёт задний ход, — сказал он. — Сточные воды облагаются налогом только один раз и сбрасываются непосредственно в реку, которая удобно впадает в море. Это как платный туалет.
— Этот парень — поэт, — размышлял мистер Мэннинг, проводя рукой по ложбинке, между моих ягодиц. Я старалась не обращать на него внимания (работы в наши дни мало) и продолжала смотреть в окно. Это был великолепный день. Можно было увидеть небо, ну, почти. Радиоактивная свалка на другом конце города тепло светилась, напоминая мне о доме. Поскольку свалка находилась по соседству с моим районом, штрафы за повышенные значения на счётчике Гейгера (мы называли их глистами, или деньгами за мутацию) обеспечили дополнительные пособия на погребение пяти из моих шести детей.
— К тому же, всё это очень патриотично, поскольку сто процентов экологических штрафов идёт непосредственно в казну США, а не на какую-то высокотехнологичную японскую аферу по очистке, — сказал представитель агентства, завершая свою речь.