– Они не вернутся, – голос Юлианы дрожал, как и руки обнимавшие сестренку. – Мама и папа больше не вернутся, – она отстранилась от Катарина и посмотрела на нее. – Они погибли.
Полицейский сказал, что это был несчастный случай и все погибли на месте. Как им удалось выяснить: водителю грузовика неожиданно стало плохо, а их папа не сумел увернуться от прямого столкновения. Машина их родителей вылетела на обочину, перевернувшись несколько раз.
На похоронах Катарина ни на секунду не отпускала руку сестры и не проронила ни единой слезинки или звука. Бледные словно призраки девочки едва держались на ногах. Темные круги под глазами Юлианы говорили не об одной бессонной ночи, а покрытые засохшей кровавой коркой губы, что нервы девушки на пределе. Но если к внешнему облику старшей сестры можно было применить понятие траура, то на младшую подозрительно косились все. Белая, как полотно, и молчаливая, будто немая, Катарина смотрела на мир пустым взглядом стеклянных глаз. И только Юлиана знала, чего ее сестренке стоило это спокойствие или «безразличие» по мнению окружающих сестер людей.
Той ужасной ночью, когда сестры узнали о гибели их родителей, Катарина так и не смогла уснуть, проплакав в объятиях старшей сестры до утра. И даже обессилив, она почти не спала мучимая кошмарами, она часто просыпалась от собственного крика. Для десятилетней девочки эта потеря оказалась слишком тяжелой, а рвущее на части горе невыносимым. Ежедневные истерики и ночные кошмары изматывали не только маленькую девочку, но и ее семнадцатилетнюю сестру. Лишь выданное психологом на время похоронной церемонии успокоительное дало детскому организму небольшую передышку.
Вскоре после похорон дом сестер неожиданно превратился некое подобие святыни, куда почти ежедневно стекались десятки паломников. Бросив институт, так и не окончив даже первый курс, Юлиана занималась сестренкой и бумажной волокитой по подготовке к оформлению опеки над ней. Но бесконечные приходы представителей органов опеки, внезапно возникшие из ниоткуда родственники, о которых не то что не знали, даже не догадывались, лишь сильнее давили на неокрепшую психику Катарины. С трудом устроившись на работу со свободным графиком Юлиана, буквально разрывалась между сестренкой, госучреждениями и фирмой, что ее приняла к себе. Катарина не посещала школу со дня смерти родителей, переведясь на домашнее обучение, и покидала дом лишь для прогулок по парку с сестрой и посещения психолога. Она была благодарна сестре за все, что та делала для нее, хотя и не всегда показывала это. А стая стервятников по-прежнему продолжала ежедневно налетала на несчастных сироток движимые лишь одним желанием – урвать кусок побольше. Одним нужно было поощрение на работе, другим – наследство, хотя оно было не таким уж и большим, как им казалось. Это был обычный просторный дом, не особняк, но хоть какая-то крыша над головой, и небольшие сбережения на семейном банковском счете, которых едва хватило на похороны и оплату коммунальных услуг. Но самым худшим было то, что каждый из этих падальщиков «искренне» убеждал сестер, что желает им только добра и все это для их блага. А еще они верили, что только взрослые могут помочь им справиться с горем и научить, как жить в этом ужасном мире.
19 июня Катарина запомнила на всю жизнь, и всегда будет отмечать этот великий день. Накануне Юлиане исполнилось восемнадцать лет и она получила самый прекрасный подарок за этот кошмарный год – удостоверение опекуна. Поэтому на следующий день сестра Катарины с хищным оскалом показала всем сердобольным соцработникам и заботливым дяденькам и тетенькам, что она не просто волк в овечьей шкуре, а в ее клыках яда больше, чем у черной мамбы. Эти бедолаги с такой скоростью сбегали из их дома, что в спешке совсем позабыли не только адрес, но и номер телефона сестер. Катарина в тот день с восхищением смотрела на сестру и с не меньшей гордостью хвасталась осенью одноклассникам, когда вновь начала ходить в школу.
Громкие удары старинных напольных часов стоявших в коридоре на первом этаже вырвали Катарину из воспоминаний, резко вернув в настоящее. Несколько раз моргнув она перевела рассеянный взгляд на другую прикроватную тумбочку и лежавший на ней мобильник. Немного помедлив, она сорвалась с места, и уже через пару секунд телефон был в дрожащих руках.