Спустя пару часов, когда солнце уже пряталось за деревьями, я заметил деревеньку. Она выглядела мирно: несколько деревянных домов с черепичными крышами, дымок из труб и редкие фигуры крестьян, идущих с полей к воротам.
Не развеивая теневую тропу, я остановился у края дороги и посмотрел на деревню. Вдалеке слышался петушиный крик, неразборчивые голоса и чье-то звонкое пение.
Поразмыслив несколько секунд, решил, что останавливаться здесь мне не хочется. Деревня незнакомая, и я не собираюсь рисковать. За этой видимой идиллией может скрываться что угодно: люди могут быть опасны, особенно когда видят незнакомца с оружием и прилично нагруженным рюкзаком. Достаточно одного алчного взгляда или подозрения — и ты уже в беде. Как показывает опыт в виде посещения деревеньки Сточной, для некоторых деревенских по отношению к путникам допустимо всякое. Может, решат ради вещей прирезать путника посреди ночи или подмешать яд в еду. А вещи у меня действительно ценные: зелья и стеклянная тара стоят столько, что за них как минимум лошадь купить можно.
Лучше переночую в лесу. Насколько помню, отсюда недалеко до того домика, где мы останавливались с мастером Линем. Место знакомое и достаточно укромное. Там можно развести небольшой костер, подогреть нехитрый ужин и спокойно отдохнуть под крышей.
Я вытянул руку вперед — с ладони сорвалась очередная печать, мягко полыхнула тьмой и исчезла в земле. Тени под ногами снова ожили, устилая дорогу передо мной. Лес был уже близко — темные силуэты деревьев вырисовывались вдали на фоне закатного неба. До укромного места оставалось меньше часа ходьбы.
На дорогу, ведущую к ветхому домику, я свернул уже в поздних сумерках. Прошел по заросшей колее до знакомой поляны с домиком.
Как и в прошлый раз, хибарка выглядела не то чтобы ухоженной, но вполне пригодной для ночёвки. Крыша покосилась, в некоторых местах черепица провалилась. Мелькнула тень и я услышал шорох крыльев — с чердака вылетела птица.
Доски крыльца разбухли от дождей и натужно скрипели под ногами.
Я остановился перед дверью, осмотрел её. Нижний угол разбух настолько, что упирался в доски крыльца. Внутрь я втиснулся, попробовал слегка подтолкнуть дверь плечом, она поддалась нехотя, с противным треском. Если приложу больше усилий, наверное, просто сломаю её.
Решил оставить так — пусть остаётся открытой. Наморожу льда побольше, чтобы до утра не растаял. На пользу дому лишняя влага не пойдет, но и сильно хуже не сделает. Тут капитально все переделывать нужно.
Внутри пахло сыростью и мокрым деревом. Этот запах был мне знаком — влажные стены, которые вряд ли уже основательно просохнут. На стене рядом с дверью завелась белесая плесень, в углу появился мусор — какая-то ветошь, от которой тянуло вонью. Выкинул за дверь.
По стене деловито пробежала парочка мокриц. Я равнодушно проследил за ними взглядом — такие мелочи меня не волновали. Главное, что из этого дома не устроили публичный туалет, да и крыша пока достаточно крепка, чтобы не обрушиться на голову.
Осмотрев помещение, я нашёл относительно сухой угол, достал спальник из рюкзака и расстелил его на досках. Ночевать в таком месте было далеко не самым комфортным вариантом, но лучше уж так, чем под открытым небом.
Оставив рюкзак у спальника, я вышел наружу.
Поляна перед домиком была заросшей, но в траве выделялась проплешина старого кострища.
Воздух быстро остывал. Обычный человек сейчас бы не увидел ни черта, но я спокойно отправился в лес за сухими ветками. Пришлось немного побродить среди кустов и деревьев, чтобы найти несколько толстых сучьев и охапку мелких веток для растопки. Вернувшись на поляну, я сложил поломанные ветки в аккуратный костёр и поджёг его.
Пламя разгорелось быстро. Затрещали ветки, разбрасывая искры, прогоняя холод и сырость.
Пока костёр разгорался, я достал нож и прошелся по поляне, вырезая прямо на земле четыре печати по углам квадрата, которые охватывали и поляну с костром, и сам домик. Каждая печать была простой по форме — круг с тридцатью символами внутри. Но их сила зависела не от сложности рисунка, а от энергии, которую я щедро вливал в них. Символы вспыхивали тусклым светом и тут же гасли. Эти печати отпугнут духов и мелкую нечисть. Духовных зверей не остановят, но нет печатей против всего.
Или я пока просто таких не знаю. Хм…
Сходил за рюкзаком, и, устроившись у костра, достал нехитрую еду: кусок сушёного мяса, несколько лепёшек и маленький мешочек с орехами. Лепёшки не успели очерстветь, были вполне съедобными. Мясо было вкусным, питательным, стоило подержать его во рту с водой и оно размякало достаточно, чтобы не давиться. Перекус простой, но довольно сытный.