Судьба редко осыпает дарами просто так или в обмен на кусок мяса. А вот люлей подкинуть — это сколько угодно.
— Благодарю за предложение, но я откажусь. У меня нет желания принимать подарки от незнакомцев.
Старик посмотрел на меня пристально, затем медленно кивнул.
— Что ж… разумно. Тогда давай побеседуем. Спрашивай что хочешь: о тайных путях развития, о древних сокровищах или о чём-то ещё. Я отвечу на любой твой вопрос.
Я задумался. С одной стороны, это могло быть полезно. С другой… Стоит ли вообще вступать в диалог с существом, которое предлагает такие вещи? И не очередная ли это «проверка», устроенная выжившим из ума высокоранговым практиком?
— Ладно, — начал я осторожно, — можно и побеседовать. Расскажите мне о мире вокруг.
Старик усмехнулся, провёл рукой по бороде и пожал плечами.
— Мир вокруг? — переспросил он. — Это слишком общий вопрос. Мир огромен и разнообразен. Что именно ты хочешь узнать? О людях? О зверях? О землях за горизонтом? Или о том, что скрыто под поверхностью?
Ладно, сузим тему. Заодно и проверю степень информированности «практика».
— Расскажите о высокоранговых зверях, которые обретают человеческий облик. Это легенды, или такое действительно происходит?
Старик наклонился вперёд. Его глаза блеснули в свете костра.
— Ах, вот это уже интере-еснее. Звери и духи, как и люди, стремятся к силе, но в основном растут за счёт поглощения Ци других существ. Знаешь, кто для них самый лакомый кусок? Практики.
— Практики? — переспросил я, показывая, что внимательно слушаю.
— Именно, — кивнул старик. — Для зверей плоть могущественных практиков — это как пиршество. Вот почему сильные твари редко трогают крестьян или обычных людей. В них духовной силы с ноготок. Если зверь голоден или ранен, он может напасть на деревню. Но если у него есть выбор, он предпочтёт себе подобного или практика, особенно если практик слабее или равен ему по силе. Увидит такого — не отстанет. И если зверь сожрал достаточно мяса, поглотил достаточно человеческой Ци, он может менять облик. Не каждый. Не всегда. Но может.
Я задумался над его словами. Старик не стал городить небылицы, и я уже готов был поверить, что он достаточно ходит по земле и много знает. Сказанное многое объясняло: в памяти Ян Стапа было достаточно воспоминаний об охоте на людей. Но оставались вопросы.
— Почему звери с диких земель тянутся к людям? Не для того же, чтобы всех нас сожрать? Не поверю, что они чувствуют практиков с такого большого расстояния, чтобы идти к людям со всей долины.
Старик усмехнулся.
— Зависит от силы практика. Расскажи, что ты слышал о Гуань-ди.
— Гуань-ди, бог войны, который, согласно прочитанному мною в книгах, сидит на каменном троне и охраняет мир от новых угроз. Вы хотите сказать, он действительно существует? — спросил я недоверчиво.
Старик удовлетворенно кивнул.
— Он более чем настоящий. Твои книги не врали: Гуань-ди действительно сидит на каменном троне. Только не где-то в небесах или на вершине горы, он находится у входа в долину, из которой прут твари. Уже более ста лет он медитирует там, привлекая их к людям.
Я почувствовал лёгкий холодок, пробежавший по спине.
— Но зачем?
— Он — всего лишь практик, пусть и стадии Божественности. Его сила настолько велика, что его можно считать богом. Люди нарекли его так, а сам он этому не противится. Но, как и прочие практики, он вынужден медитировать в местах силы. А что может быть сильнее, чем узкое горлышко выхода из долины, куда ежедневно идут тысячи тварей и тысячи же умирают? Твари чувствуют его силу и стремятся к нему. Он медитирует, впитывая их смерть и боль, и каждый день становится на песчинку сильнее. Медитируя рядом с ним, даже люди развиваются. А для зверей он словно самый лакомый кусок, которого они никогда не поглотят.
Я задумался над его словами. Если это правда… то Гуань-ди действительно заслуживает звание бога войны. Только не в общепринятом смысле.
Но у меня был ещё один вопрос.
— Каким станет практик, десятилетиями поглощая Ци смерти и боли?
Старик хмыкнул.
— А вот это правильный вопрос… Но ответа на него у меня нет, увы. Мне интересна беседа с тобой, потому задай другой вопрос.
В голове мигом пронеслись тысячи вопросов. Предложенные стариком темы о тайных путях развития я не поднимал — сам до этого дойду. Да и не хочется делать беседу со мной «неинтересной».