— Не спеши паниковать, юноша, — сказал он спокойно. — Ты не первый из тех, кого я встречаю. Но третий, кого я отпущу. Среди тех, кто получал силу из табличек, редко находились люди с чистым сердцем. Большинство нападали на меня в надежде получить золото из мешочка, или атаковали, посчитав меня опасным.
Он наклонился вперёд, его глаза блеснули в свете костра.
— Ты привлёк моё внимание тем, что не атаковал старика, который пришёл к твоему костру. Ты — один из немногих владельцев табличек, кто остался жив после нашей встречи. Будь здоров.
Прежде чем я успел что-либо ответить или сделать, старик исчез прямо у меня на глазах. Просто растворился в воздухе. Ветки, догорающие в костре, за секунды подернулись пеплом, потемнели. Кострище выглядело так, будто пламя погасло несколько дней назад.
Я остался сидеть у костра в полной тишине. Сердце бешено колотилось в груди.
Странный проверяльщик. Пытаться проверить соблазн тем, что у проверяемого в избытке. Ощущение, что проверка шла не на заявленные параметры, а на тупость. Либо просто старик отвык от того, как живут, действуют и думают люди.
— Ну его к демонам, — дрожащим голосом сказал я. Утра дожидаться не стал: встреча со странным стариком взбодрила лучше крепкого кофе после долгого сна. Я быстро собрал рюкзак, и, активировав теневую тропу, с максимальной скоростью побежал в сторону Вейдаде. На всякий случай я сосредоточился на теневой печати, готовый переместиться к деревеньке при первой же опасности.
Но когда небо посветлело, и на горизонте забрезжил рассвет, я все еще был жив и даже не повстречался ни с какой иной бедой.
Глава 18
Неожиданностей не было вплоть до момента, когда на горизонте замаячил родной Вейдаде.
Проходя вдоль подножия горы Тянь-Шань, я невольно бросил взгляд на её вершину. Там клубилась метель, укутывая верхнюю часть горы белой пеленой. Даже очертания склонов терялись в этом хаосе снега и ветра.
Когда-то я боялся ходить здесь в одиночку. Дорога казалась (да и была для меня) пугающей, а лес у города казался полным скрытых угроз. Помню жуткие крики какого-то бедолаги, которому здесь не повезло.
Однако теперь всё иначе. Я могу дать отпор всем тварям, которые раньше вызывали у меня ужас.
Ну ладно, почти всем.
Эта мысль заставила меня невольно усмехнуться. Как бы спокойная уверенность в своих силах не превратилась в самоуверенность. Буду потом на отряд из двадцати с лишним практиков бежать, как мои приятели…
К горе я не свернул. Хотелось по старой памяти прошвырнуться по заснеженным склонам, поискать разные травки, но зачем? Ради денег? Так я с собой золото захватил, этого пока хватит. Единственный стоящий ресурс, за которым можно двинуться в гору — то самое «ледяное сердце», растущее на трупе, который мы командой отнесли в горы. Если его не сорвали Кира и Гус, если его не нашли другие сборщики, то я сорву куш.
Но это потом, при случае. Сейчас я продолжил шагать по дороге к городу. Прошел между двумя частями леса. Деревья по обе стороны стояли плотной стеной, кроны касались друг друга высоко над головой, но вместо чувства тревоги и желания поскорее пройти эту опасную часть, я чувствовал едва ли не умиротворение. Ветер приятно шелестел ветвями, пахло цветами иван-чая.
Встретил сборщиков трав. Короба на их спинах выглядели потрёпанными, латаными-перелатаными. Нескольких из них я узнал — те же лица, те же маршруты, что и три месяца назад. Только тогда их коробки были целее.
Люди не изменились. Та же одежда, те же компании… Хотя нет, вижу, у кого-то прибавилось шрамов, пара компаний шла урезанным составом.
Внутри меня разлилось странное чувство превосходства, смешанное с лёгкой жалостью. Сборщики жгли свои дни, пока я шагал вперед.
Подходя к городу, натянул на низ лица платок, завязав узлом на затылке.
На воротах стояли те же самые стражники. Стражник с помятым шлемом заметил меня: загодя слегка поклонился и с вежливостью, которая меня даже немного смутила, спросил:
— Назовитесь, пожалуйста. И это… с какой целью прибыли в город? За дерзость, в общем, не сочтите, но записать надо, господин. Правила.
— Кайт Римсон, — сказал я с максимальной серьезностью. За вранье страже можно получить штраф в пару серебряных, но это лучше, чем оповестить город, что вернулся «убийца уважаемого купца». Мало ли кто еще за мной следит.
— Щас, щас, господин, все запишем… Рим-сон, да?
— Точно.
Стражник, высунув язык, аккуратно записал имя в заляпанный чернилами журнал.
— Все, господин, проходите. Всего это… самого доброго, в общем.
Вежливость стражнику подходила, как строгий костюм медведю. Я не удержался от вопроса: