Охранник прошёл за кресло и замер там неподвижной статуей. Если бы не едва заметное течение Ци в печатях, помещенных в стены по всему кабинету, я бы поверил, что этот мужчина — единственная охрана старика.
Старик поднял голову и уставился на меня пронзительным взглядом маленьких глазок. Я невольно отметил черты, которые часто видел на водной глади или в отражении на лезвии клинка: знакомую форму носа, подбородок. Действительно, черты сходства с дедушкой были.
Но больше старик напоминал престарелого мелкого лепрекона, нашедшего под радугой горшочек с золотом и пустившегося во все тяжкие.
Эта мысль слегка развеселила меня.
— Чего лыбишься, ублюдок? — бросил старик.
Я глубоко вздохнул, стараясь сохранить спокойствие, хотя уже с первых слов старика понял, что сохранить самообладание будет сложновато.
— Я пришёл обсудить проблемы между нашими семьями, и…
Старик громко фыркнул и презрительно покосился на меня из-под густых седых бровей:
— Между нашими семьями нет проблем, мальчишка. У вас — проблемы, только у вас!
— Я хочу…
— МОЛЧАТЬ! Ты чего-то хочешь⁈ Твои желания не имеют веса! Ты — грязь под моими ногтями, вошь! Будет так, как Я! Хочу! Сперва украл мое, а потом спрятался под защиту своей секты? И как тебе осознание, что родня твоя нищая здесь осталась?
И не успел я вставить хоть слово, как дед снова завопил, стукнув сухоньким кулачком по столу:
— Молча-ать! Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать! Тебе нужно спокойствие твоей семейки, да, ты за ним приехал? А мне нужна моя табличка! Но так как ты не можешь вырвать из себя ее силы, я придумал для нас компромисс. Запоминай мои условия, щенок!
Он наклонился в сторону, дотянулся до ящика стола и достал оттуда чернильницу с пером и тетрадь, откуда вырвал лист. Злобно усмехнулся:
— Во-первых, ты сейчас же расскажешь мне подробно обо всех талантах, которые дала тебе та самая табличка. Будешь подробно говорить о своих способностях, а я буду записывать. Я слышал, что ты теперь у нас великий алхимик, и зелья варить научился, так что это можно пропустить. Давай дальше.
— Даже если бы я использовал табличку, ты серьезно считаешь…
— Молчать! — снова рявкнул он.
— … что я вот так просто раскрою свои секреты?
— Я ещё не закончил, щенок! Во-вторых, ты будешь работать на меня два года подряд! Уйдешь из своей зачуханной секты и станешь бесплатно и послушно выполнять все мои приказы! А там посмотрим: если поведёшь себя хорошо — может быть, я перестану трогать твою семейку.
Я почувствовал, как внутри меня медленно поднимается волна ярости. Этот старик вел себя так, что мучительно хотелось поставить его на место.
Талантливо сыграно, действительно талантливо, на уровне того подонка из «Зеленой мили», которого хотелось убить при просмотре фильма. Если бы навык аналитики не подмечал несоответствие в мимике старика, я бы повелся. А так я лишь загнал ярость поглубже и наигранно расхохотался.
Старик переждал смех, после чего спросил, сверкая глазами:
— И к чему эта истерика?
Я спокойно, почти безразлично посмотрел на Пирия.
— Ты просчитался, старик. Ярость, театральные жесты и безумный взгляд больше не производят на меня впечатления. Спектакль окончен.
Старик замер на мгновение, его взгляд стал острым и внимательным. Секунду он смотрел на меня, но продолжать игру не стал. Маска медленно сползала с его лица, уступая место спокойному, чуть сонному выражению лица.
Откинувшись в кресле, Пирий переплел пальцы на животе:
— Ладно, окончен, так окончен. Ну и что? Ты ведь понимаешь, что ты все равно будешь работать на меня?
— О, я никогда не буду работать на тебя. По крайней мере, не в роли твоей марионетки или раба.
— Ты слишком самоуверен для юнца. Что мешает мне просто отдать тебе приказ приготовить нужные мне зелья? Ты прекрасно знаешь, что у меня есть способы заставить тебя подчиниться. Как минимум два, а если ты прикипел сердцем к племяшке, то три.
— И ты снова пытаешься манипулировать мной угрозами. Но здесь есть одна маленькая проблема: я принципиально не стану работать под давлением, это путь в никуда. Кроме того, убивать меня ты тоже не станешь, я понимаю, что это бессмысленно. Я, по твоему мнению, храню в себе древние силы. Ты не сможешь рискнуть и убить того, кто может вернуть тебе силы и здоровье.
Старик слегка нахмурился:
— Ты слишком переоцениваешь свою значимость для меня. Да и потом, зачем сразу убивать? Достаточно просто запереть тебя на месяц в одиночной темнице и вот ты уже сам захочешь сотрудничать в обмен на то, чтобы с тобой кто-то поговорил.