— Эй, Фарли! — позвал кто-то из-за невысокой ограды на углу Десятой улицы. — Иди сюда, пьяная харя!
Фарли не обратил на этот призыв ни малейшего внимания. Он схватил Пола за локоть, под которым был крепко зажат портфель.
— Ты меня понял, шеф, или нет? Вали отсюда! Садись-ка в свою машину и езжай подобру-поздорову.
— Черт тебя дери, Фарли, пойди сюда, скотина! — повторил другой. — Пали в него или отпусти, а сам давай сюда!
— Погоди ты! — крикнул Фарли. — Я еще с ним потолкую! Я ему скажу, этой красной сволочи…
— Может, ты мне скажешь по пути к твоему другу? — вдруг нашелся Пол. — Может, сделаем так?
Он взял верзилу под руку и принудил его сделать несколько шагов. Тем временем до Фарли дошло, что его перехитрили. Он решил, что Пол подбирается к его пистолету.
— Ах ты красная сволочь! Хочешь сцапать мой пистолет?
Верзила остановился, будто его ноги вросли в землю, и выхватил из-за пояса пистолет. У Пола перехватило дыхание.
Этот Фарли так пьян, что выстрелить ему ничего не стоит, одна надежда, что пистолет не заряжен… Впрочем, в пистолетах Пол ничего не смыслил. Он замер. Неверное решение будет стоить ему жизни — это он понял с ужасающей четкостью. Словно загипнотизированный, он смотрел на пистолет, не в силах отвести от него глаз, и даже не заметил, как подошел второй парень.
— Опусти игрушку, болван, не то ты и вправду пальнешь в кого-нибудь!
Пьянчуга ухмыльнулся и повернулся к своему дружку.
— Вот в тебя и пальну, Арт, падло ты гнусное. Люблю я тебя, мерзавца, да и все тут! — ласково сказал он и опустил пистолет. — И потому прямо сейчас и отправлю на тот свет — собирайся.
Пол перевел дыхание.
— Лучше вам отвести его домой, пока оба вы не нажили себе неприятностей, — произнес он как можно спокойнее. — Как видно, он принял меня за кого-то другого. Могло для всех нас кончиться плохо.
Арт, несмотря на страх, выдавил из себя смешок.
— Уж вы, пожалуйста, не сердитесь на него, мистер, — сказал он. Видно было, как он тщится угадать, кто же этот солидный господин, которого он принял за красного адвоката. — Забудем, что было, ладно?
— При том условии, что вы немедленно отведете его домой.
Только в машине, на пути к отелю, Пол наконец вздохнул полной грудью. Теперь он мог обдумать все трезво и заключил, что происшествие это должно пойти ему на пользу. Оно напомнило ему то, о чем он совсем забыл: как опасно участвовать в таких вот делах. Это ему предупреждение, надо быть менее наивным и более осторожным. Впрочем, если он собирается идти до конца, надо постараться не обращать внимания на подобные происшествия. При полнейшем безделье в Идальго, с банальными процессами, которые он здесь ведет, можно совсем расслабиться, да и к тому же это сибаритство в теплице у Сибил, где она лелеет свою болезнь… Пол позабыл, что у жизни есть другая сторона, что мужчины могут угрожать друг другу пистолетами… заряженными пистолетами, которые, случается, выстреливают.
Фрэнк и полицейский Эллсберг ждали его перед отелем. Фрэнк уговорил Пола не заходить в номер и не диктовать сейчас свои записи.
— Мы опаздываем на встречу с рабочими, — объяснил он, влезая следом за Полом в машину. — Я не могу подвести их еще раз, как в прошлый мой приезд, когда полиция выгнала меня из города. Продиктуете ваши записи вечером, пока что я дал миссис Вулф работу. Ну как успехи, Пол?
Пол рассказал ему о Фарли, стараясь представить все в юмористическом свете, потому что Фрэнк, надо думать, привык к таким инцидентам и не обращает на них внимания. Однако Фрэнк возмутился до глубины души.
— И вы, конечно, отправились прямо к шерифу? — спросил он, когда Пол кончил.
— Знаете, я не решился, — ответил Пол. — Я думал, как бы это нам не повредило. Тут мне нужен ваш совет.
— В таких случаях я вынуждаю их переходить в оборону и не даю спуска, это мое правило. Происшествие надо предать широчайшей огласке. Пусть как можно большее число людей выразит шерифу свое недовольство по поводу того, что город приобретает дурную репутацию и так далее. Я считаю, что вы должны позвонить в газету… или лучше позвонить домой тому лысому репортеру Парсонсу. Я его опять видел сегодня и могу поклясться, что он ненавидит своего хозяина, а следовательно, на этой здоровой почве должна возрасти его симпатия к нам.