Вскипев, Хэм подтянул джинсы и решительно зашагал по проходу.
Лидия что-то говорила с трибуны. Она остановилась на полуслове и радостно объявила:
— А вот и товарищ Хэм!
Тогда-то собравшиеся и устроили ему такую овацию, что он сразу забыл о всех невзгодах в пути. Так себя почувствовал, будто только что вышел из спального вагона.
Легко вспрыгнув на сцену, он пожал Лидии руку и повернулся лицом к публике.
Старый зал, как и большинство залов в этих краях, был ужасно неказист и мрачен — оформительская группа Лурд Сины ничего не смогла тут поделать. Ни свежая побелка, ни потрепанный американский флаг за трибуной не могут скрыть унылых глинобитных стен. Потолочные балки — все равно сухие потрескавшиеся бревна, сколько ни цепляй к ним цветных бумажных лент. Над проходом болтаются голые лампочки на толстых витых шнурах. А как неудобны скамейки, Хэм знал по личному опыту.
Опуская на пол потрепанные в дороге бюллетени, Хэм вдруг с досадой обнаружил аккуратненькую стопку прекрасно отпечатанных брошюрок под названием «Обзор событий в Реате». В них было по четыре страницы, а профессионально сделанный цветной рисунок изображал ковбоя с надписью ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ, который набрасывал лассо на теленка с надписью ФАКТ и одновременно давал пинка уродливой собаке, на которой было написано ЛОЖЬ. Брошюрки, надо думать, выпущены новым комитетом защиты, созданным Хогартом.
С досады Хэм даже покраснел. Милая шутка, ничего не скажешь. Хоть бы догадались сообщить. Какого же черта он столько времени гнул спину над мимеографом да от самой Реаты тащил на себе тяжелую пачку…
Посмотрим еще, с чем его едят, этот «Обзор».
— Потерпите минутку, — обратилась Лидия к слушателям, — товарищ Тэрнер добирался из Реаты двести миль — дайте ему отдышаться.
Она взяла Хэма за руку и отвела в глубь сцены.
— До чего же я рада, что ты наконец приехал, — шепнула она. — Я уже начала бояться, что мне одной придется все расхлебывать.
— Сколько зарегистрировалось? — спросил Хэм.
— Сорок пять. Но иногородних только четырнадцать.
— А правда, что кого-то арестовали?
— Остановили у въезда в город один крытый фургон, не бродяги ли, — усмехнулась Лидия. — Спросили, куда едут, зачем, да с тем и отпустили. Это все местная Торговая палата распускает слухи, чтобы отпугнуть делегатов. Только здесь-то эту утку напечатать не посмели — боятся, как бы ЛЕСИАР не задал им жару.
— Какая повестка?
— Та, что предложил ты. Вначале твое вступительное слово. Затем сообщения делегатов о положении на местах. Третий пункт — обсуждение наших требований. Четвертый — поход к Капитолию, чтобы передать их губернатору…
— А захочет он нас принять?
— Согласился, примет делегацию сегодня в пять вечера. Сансон де Бака с ним договорился.
— Вы разговаривали с сенатором де Бака?
Лидия поморщилась.
— В комитет по защите он войти не захотел. И денег не дал. Зато сказал, что собирается расследовать, как соблюдаются в Реате законы… правда, только будущей зимой, когда соберется конгресс. Не робейте, говорит, если что надо, обращайтесь без всякого стеснения!
— Думаешь, он покажет нам губернатора?
— А я почем знаю? — лукаво улыбнулась Лидия. — Ты же сам мне когда-то объяснил, что власти — это лишь исполнительный орган вражеского класса.
— Если и примет, то это будет чистой воды демагогия, — кисло ответил Хэм и не удержался от вопроса: — Слушай, а этот «Обзор», как он?
— Да так… более или менее. Малость слабоват по части классовой борьбы. Больше всяких абстрактных рассуждений.
— Так я и думал. Сплошь форма и никакого содержания.
— Я толком и не читала, он только сегодня вышел. А в чем дело, Хэм? Может, ревнуешь?
Поделом, сам напросился. А все-таки приятно, что комитет снял с его плеч хоть эту заботу.
Лидия подошла к трибуне, чтобы представить Хэма перед тем, как дать ему слово, а он тем временем смог набросать план выступления. Основная цель конференции — подчеркнуть связь между безработицей в штате и необходимостью встать на защиту шахтеров Реаты. Идея тут такая: сплотившись, реатинские рабочие добились повышения пособий по безработице и расширения общественных работ, тогда хозяева решили расправиться с их организациями и снова урезать пособия — выкинули шахтеров из их домов, расстреливали и пытались запугать террором. Рабочие не бросили борьбу, но им нужна помощь, и помочь им — наш долг, поскольку сокращение пособий в Реате повлечет за собой сокращения по всему штату. Поэтому всем безработным необходимо выступить в поддержку своих собратьев из Реаты, потребовать справедливого суда и освобождения обвиняемых, чтобы они могли продолжить борьбу, ну и так далее.