Вот так закончилась наша сегодняшняя поездка. Завтра ещё нужно попробовать с ними, украинцами, связаться, это я просто напоминаю. А мы на сегодня совершенно мёртвые, рук от усталости нет совершенно. Это не дело, столько грести — нужно обязательно учиться нормально ходить под парусом и в любых условиях, иначе больше пяти-восьми километров вкруговую нам не осилить. А глядя на сегодняшнюю находку, понимаю, что проверять нужно все острова, и маленькие и большие, это не играет ни какой роли. Ведь полезное можно найти везде.
— Раз такое случилось, несмотря на то, что это впервые, всем нужны индивидуальные аптечки и обязательно! Я научу, как ими пользоваться, — это Иван нам проповедь о медицине начал читать, — и во всех походах нужно сначала смотреть, что и где есть. Иначе можно наткнуться и на более ядовитых хозяев местных просторов. Эта гадость хоть просто раздражение вызывает, а вот если змея попадется? Что тогда делать вдали от базы?
— Я понял тебя, всё закажу, и проведем общий инструктаж. Ты и проведешь! — шеф ответил другу на наезд.
— Ну, а вы тогда пока отдыхайте, раз и устали и "инвалиды" покусанные, — это он нам, — а мы втроём сходим и вытащим ваше приобретение повыше, чтобы не смыло волнами, и этот день заканчиваем. Маша, расскажи им пока о нашей находке (мы по приходу всё уже обсудили, и даже успели получить втык от неё), и готовьте ужин, через полчаса мы вернемся. Сейчас только познакомимся с нашим новым товарищем, и…
— Меня зовут Пиотр, Пиотр Счеосни. Но вам будет проще говорить Петр. Вы идите, я со своим рассказом подожду, пока поговорю с молодёжью, если можно…
Маша, о. Русский.
Принеся телефон с флешкой личных дел группы 'греков', как мы пока их называем в общую комнату, стала с улицы дергать их по одному и проводить собеседование. Ну что — только Грегорайос-Гриша, который сразу, успев только услышать первые мои вопросы, стал рассказывать о своей семье, ничего почти не скрывая. Да и скрывать-то ему, в принципе, было и нечего — у них так заведено, что практически все рыбаки попутно занимались ещё и контрабандой. И заверил, что он в их делах никогда не участвовал, а только знает о них, и то только по рассказам деда. Ну, а я ему тыкать тем, что именно дед и занимался контрабандой оружия, не стала — ведь это было ещё после войны, той, Второй Мировой. А это было, ой как давно…
А ни Цветка, ни Власта ничего о делах своих семей не знали. По лицевой моторике было видно, как они реагировали на мои вопросы. Так что беседы я провела, своё мнение о них составила, вечером доложусь Стасу — знать бы ещё, куда они с Иваном слиняли, уже нет их часа три, и мы все волнуемся. Зато начала вести тетрадь, с данными, уже письменными всех нас — так проще, чем таскаться с телефоном, да и выйти из строя он может в любой момент. Там позаписывала, что каждый из них умеет, какие специальности у всех. Как я и думала — полезных никаких, это практически. Дайвер-аквалангист, ну и знает несколько языков, но слабенько, только говорить. А девочки… Почему девочки? Так Цветке всего-навсего восемнадцать недавно исполнилось, а Власте — девятнадцать. Только официантки да горничные, ну и немного помогали на кухне. И так же — знают хорошо свои родные языки, разговорные русский и английский, ну и чуть немецкий с французским. Когда спросила, почему только эти, получила ответ убийственный по своей простоте: -
— Ну ведь больше всего у нас было отдыхающих именно из этих стран. Вот мы и не знали, кроме них, почти ничего.
Ну, нам пока и такого хватит, всему остальному, нужному нам — научим сами, тому, что нужно уже тут.
Пиотр — о себе и обстановке на острове, названном поляками “Ржечь Посполитая”.
— Ну что, выслушать меня, я уже вижу, готовы все? Интересно ведь, кого же ваши ребята привезли? Давайте я вам сам расскажу о себе как смогу, а вы — просто послушайте. Если вопросы есть — задавайте, охотно на них сразу и отвечу. Ну вот, родом я из большого и красивого украинского города Харькова — там и школу окончил, и там же получил высшее образование. Заканчивал тогда так знаменитый в союзе ХИРЭ, Харьковский институт радиоэлектроники. Мне уже пятьдесят семь лет, и да, я — этнический поляк. Когда в девяностых годах, в союзе разрешили свободный выезд за рубеж, то родители сразу решили, забрав всех детей, отправится на историческую родину.