И с благословения Нестора застрелил обоих. Занавес ещё не упал, но действующие лица пропадали, как тузы в рукаве у шулера. Мне оставалось «достать» Нестора. Он уже давно не контролировал ситуацию. Но кривая вывернула в его сторону, и он не упустил шанса. Он устранил Огорош. Теперь мы остались один на один. А хорошо смеётся последний.
И ещё. Птач-Пивторан не делал секрета из истории со снежками. Но зачем Нестор сам приплёл её в письме Зиновия? Вероятно, он хотел спрятать концы, положив их на видном месте. Но, как бы то ни было, это вышло ему боком, на всякого мудреца довольно простоты. Убей он Зиновия потихоньку, возможно, дело бы и выгорело.
P.S.
Данные на Виолетту Бергамот я выудил из интернета — в Судьбянске только один театр, в котором один управляющий. А, впрочем, зачем делать тайну, когда её унесли в могилу? Как нетрудно догадаться, начинал-то я на стороне Нестора.
СТАТЬ СЕБЕ БОГОМ
Александру Кисмету столько раз пели «многая лета», что он сбился со счёта. Зеркало давно забыло его улыбку, а мир представлялся дурным спектаклем, в котором все роли расписаны.
Каждому не дают прожить, как хочется, — вздыхал он. — Каждый достоин большего.
Был зимний день, и луна стояла напротив солнца, обещая холода. Кисмет ковырял на стекле изморозь и чувствовал, как за спиной дочь, расчёсывая волосы, выуживает из зеркала улыбку.
Человек — не животное, знает, что умрёт, — щурился Кисмет, целясь пальцем в пролетавшую галку. — И это хорошо, предупреждён — значит вооружён.
Дочь покрутила у виска.
Ей было сорок, но под косметикой она носила лишнее десятилетие. И с детства выбивалась из своего поколения: Кисметы женились поздно, а у молодых дети рождаются молодые, у старых — старые. Когда-то и дочь побывала под венцом. Но семейная жизнь не клюква — сразу не распробуешь, а когда она вошла во вкус, муж уже набил оскомину. Разведясь, он жаловался Кисмету, что не столько был мужем его дочери, сколько она — его женой. Разливая горькую, он после третьей рюмки разговаривал с собой, а Кисмет согласно кивал, вспоминая, что и сам в браке был не столько мужем, сколько женой, и что от развода его спасло только раннее вдовство.