Экстра. Сразу же показываемся во всей красе, м?
Три сотни лет – тот период времени, на протяжении которого тьма бездны сковывала меня.
Завтра я выберусь отсюда. Вместе с моим возлюбленным, которого я каким-то чудом повстречала здесь.
Когда я всматриваюсь в спящее лицо Хадзиме, когда он спит рядом, в сторонке, все случившееся до этих пор неторопливо всплывает в моей голове одно за другим, по кусочкам. Эта пора полна невзгод и лишений, что были пройдены, я даже глазом не успела моргнуть, как мгновенно всё прошло. До такой степени, когда время уже не измеришь словами. Мы боролись за наше выживание как могли, каким бы хрупким оно не казалось нам в те времена, подобно пляске с богом смерти, мы танцевали с Хадзиме, руку об руку, и бог, как наш партнер, в такт музыке шествовал за нами.
Чего я уж точно никогда не забуду, так это сражение против скорпиона, оно стало нашей первой с Хадзиме совместной схваткой.
А если отложить эту тему в сторонку… Кровь у Хадзиме вкусненькая. Настолько, что я забылась и оказалась на седьмом небе.
Беседа перед лагерным костром, которая последовала за этим, тоже глубоко отпечаталась у меня в памяти. Ведь в то время, Хадзиме мне сказал нечто важное. То, что он заберет меня с собой, к себе на родину.
Меня охватило запредельное чувство восторга от этих слов. Никакие слова не смогут описать, что я по-настоящему ощутила тогда.
Вы можете смотреть на это как угодно, только я же знаю, что это было непрямое предложение от кого-то, любимого тобой. Никаких сомнений, абсолютно. Раз я говорю, что все кристально понятно и вне всяких сомнений, значит так оно и есть. Отказ строго запрещен. Даже если отказ инициировал сам Хадзиме.
А также, кровь Хадзиме вкусна настолько, что соответствовала всем моим ожиданиям. От Хадзиме ни писка не донеслось после этого.
Дни сражений против монстров, угроза от которых увеличивалась в геометрической прогресии, чем глубже мы продвигались. Я помню их, будто это было вчера, отчетливо как никогда. Каждый раз, когда мы спускались все ниже, каждый раз, когда мы проходили испытание битвой, создавалось ощущение, словно узы между мной и Хадзиме сплетаются все туже и туже.
Хадзиме счастлив, когда я сжигаю врага. Хадзиме улыбается мне всякий раз, как я рву врага в клочья. Хадзиме похвалит меня, если я рассеку агрессора надвое.
Хадзиме! Я буду убивать и убивать! Расколется земля, загорится сам воздух, все живое превратится в ледышку, мир окрасится алым, тем самым огнем, что распылит всех и вся там, где ступлю я! Поэтому, гладь меня по головке побольше! Обнимай крепче!
…Нн. Кажется, я в ту пору немного разошлась. Как мне стыдно. Что и ожидалось, вроде бы даже Хадзиме сдал назад, видя мою бесконечную преданность ему. Он посоветовал мне вести себя более в рамках приличий.
Хадзиме так добр. Лишь вспоминая об этом сейчас, мне уже так и хочется его повалить, кха-. Хочется крепко-крепко обнять.
Хотя, вот этот один случай точно был неприемлем. Конечно, это моя вина, что я позволила тому омерзительному, растительному демону завладеть собой, моя величайшая ошибка. Нет мне прощения. Тем более, что я, хоть и на минутку, но вжилась в роль героини какой-нибудь трагедии. Ну правда, и навоображала же я себе тогда.
И все же, все же, даже учитывая все это, выстрелить и ни секунды при этом не помедлить… без вопросов, это не принимается как возможный ответ. Оружие издало такой звук, «Бабах!». «Паф-паф!», да, как-то так. Звук того, как кожа скальпа была содрана, пожалуй, застал меня врасплох…