Святитель Игнатий уделяет большое внимание этому вопросу. Он рассматривает его в двух аспектах: во-первых, в плане понимания необходимости Жертвы Христовой и, во-вторых, в отношении к христианскому совершенству. Выводы его, выражающие само существо святоотеческого опыта, в то же время очень необычны для многих, незнакомых с писаниями отцов. Он пишет: "Когда бы добрые дела по чувствам сердечным доставляли спасение, то пришествие Христово было бы излишним". "Дела мнимо добрые, по влечению падшего естества, растят в человеке его "я", уничтожают веру во Христа, враждебны Богу". "Несчастлив тот, кто удовлетворен собственной человеческой правдой: ему не нужен Христос". "Таково свойство всех телесных подвигов и добрых видимых дел. Если мы, совершая их, думаем приносить Богу жертву, а не уплачивать наш необъятный долг, то добрые дела и подвиги соделываются в нас родителями душепагубной гордости". Епископ Игнатий даже так пишет: "Делатель правды человеческой исполнен самомнения, высокоумия, самообольщения… ненавистью и мщением платит тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде; признает себя достойным и предостойным наград, земных и небесных". Отсюда и естественный призыв: "Не ищи совершенства христианского в добродетелях человеческих: тут нет его; оно таинственно хранится в Кресте Христовом". Таким образом, правда и добродетели ветхого и нового человека оказываются не взаимодополняющими друг друга, а взаимоисключающими, ибо первые превозносят человека в своих глазах, ослепляют его и тем "отнимают" у него Христа, вторые, напротив, открывают человеку его падшую природу, смиряют его и приводят ко Христу.
Иными словами, добродетели и подвиги могут быть крайне вредными, если они не основываются на познании своего греха и, в свою очередь, не приводят к более глубокому его видению."Надо, — наставляет святитель Игнатий, — сперва усмотреть грех свой, потом омыть его покаянием и стяжать чистоту сердца, без которой невозможно совершить ни одной добродетели чисто, вполне". Как пример Святитель приводит оценку подвижниками своих подвигов и добродетелей."Подвижник, — пишет он, — только что начнет исполнять их, как и увидит, что исполняет их весьма недостаточно, нечисто… Усиленная деятельность по Евангелию яснее и яснее открывает ему недостаточность его добрых дел, множество его уклонений и побуждений, несчастное состояние его падшего естества… Исполнение им заповедей он признает искажением и осквернением их". "Поэтому святые, — продолжает он, — омывали свои добродетели, как бы грехи, потоками слез".
Обратимся еще к одному важному принципу духовной жизни, раскрытому в творениях святителя Игнатия. Он состоит в том, что действия, как страстей, так и добродетелей находятся в закономерном взаимовлиянии и строгой последовательности, нарушение которых может привести к самым тяжелым последствиям для подвижника. Все это обусловлено, скажем словами Святителя,"сродством между собой как добродетелей, так и пороков"."По причине этого сродства, — пишет он, — произвольное подчинение одному благому помыслу влечет за собой естественное подчинение другому благому помыслу; стяжание одной добродетели вводит в душу другую добродетель, сродную и неразлучную с первой. Напротив того, произвольное подчинение одному греховному помыслу влечет невольное подчинение другому; стяжание одной греховной страсти влечет в душу другую страсть, ей сродную; произвольное совершение одного греха влечет к невольному впадению в другой грех, рождаемый первым. Злоба, по изречениям отцов, не терпит пребывать бессупружной в сердце". Серьезное предупреждение! Как часто христиане, не зная этого закона, небрежно относятся к так называемым "мелким" грехам, произвольно, то есть без насилия страсти, согрешая в них. А потом в недоумении, со страданием и отчаянием, уже как рабы, невольно впадают в тяжкие согрешения.