«На священника смотрят в увеличительное стекло» (21 декабря 2015г.)
Протоиерей Андрей Ткачев о пастырском служении и пастырях
Недавнее трагическое происшествие в Петрозаводске вновь обострило внимание СМИ и общества к «нравственному облику» духовенства. Встал вопрос о том, каким должен быть священнослужитель, и в церковной среде. И если идеал пастыря всем (даже тем, кто враждебно относится к Церкви) понятен – это Сам Спаситель, то разговоры о том, насколько нынешнее духовенство далеко от этого идеала, возможно ли в принципе его достижение и что мешает этому, ведутся разные, и часто выводы делаются поверхностные и поспешные.
О проблемах и трудностях пастырства, о священническом служении и жизни, долге и немощах, о главном в воспитании будущих клириков, – беседа с протоиереем Андреем Ткачевым.
– Отец Андрей, с какими трудностями сталкивается современный пастырь?
– Главная трудность всё та же – упертость человеческого сердца по отношению к слову Божиему. В жизни людей много суеты, много усталости – и мало внимания. Человек стал рассеянным, не сосредотачивает внимание на вещах духовного содержания. Если священник хочет сеять Божие слово, то он будет мучеником. Если он не хочет его сеять, то он может жить более-менее спокойно, потому что в этом море бушующем можно выбрать требоисполнение и больше ни о чем не думать.
Время сейчас для пастырства хорошее, потому что храмы открываются, учиняется зона деятельности, паствы много – и потенциальной, и фактической. Но сегодня повышены требования к священству. На священника смотрят в увеличительное стекло. Враги Церкви ищут в нем изъяны, ловят его на каждом слове, смотрят за ним, что он ест или во что одет. Так что пастырю приходится быть всегда начеку – и на взводе.
А тяжести в проповеди Евангелия принципиально одинаковые во все времена. Святитель Иоанн Златоуст говорил: «У христианства два врага: язычество и иудейство». Все враги христианства рядятся или в полуиудейские одежки или в полуязыческие – по духу, не будучи иудеями или язычниками фактически.
– Сейчас модный термин – «пастырское выгорание». Как преодолеть священнослужителю потерю желания служить?
– Усталость неизбежна. Но есть усталость, а есть дезертирство. Дезертиром быть нельзя! А уставать можно. Можно устать, отдохнуть и дальше трудиться.
И нужно обязательно искать тех, кто лучше тебя. Когда человек находит того, кто лучше него, он обретает радость и бодрость, видя благие примеры. Лучше всего уставать тогда, когда планка меряется не самим тобою.
Если священник не находит в жизни того, кто лучше него, пусть ищет в литературе, в истории, в памяти, в святцах – и подражает тем, кто лучше него. И движется вверх.
– Бывает, что священнослужители относятся к своему великому служению как к ремеслу. Почему так происходит? Это надлом в человеке, или он изначально так настроен?
– Если человек изначально смотрит на священство как на великое служение, он вряд ли будет стоять у престола, как у станка. Священство – это, безусловно, не профессия. Это нечто особое, это служение. Я могу ошибаться, но мне кажется, что те, кто относится к священству как к профессии, как к способу добычи денег и прокорму семьи, – это люди, которые изначально видели священство в таком свете. Откуда это берется, мне трудно сказать. Может быть, здесь корни очень далекие, из левитизма еще, из той дореволюционной системы, когда священство было сословием, когда священство получалось по наследству, когда сын священника скорее всего тоже становился священником: люди принимали на себя сан, не имея личного призвания и никакого желания, просто как неизбежность. Сын сапожника – сапожник, сын плотника – плотник, сын продавца – продавец, сын священника – священник. При такой сословно-кастовой системе всё святое рано или поздно умирает. Может быть, оттуда еще корни растут. Хотя, может быть, это и что-то новейшее.
Я думаю, что человек, который шел во священство воевать, сражаться, получать раны и получать венцы и Христу служить, он, даже если бы хотел, не смог бы быть просто требоисполнителем. Даже в случае своего падения, согрешения, усталости, даже в случае отступания назад он всё равно сохраняет в душе свой идеал. Поэтому очень важно, с каким мотивом и на базе каких идеалов человек входит в священство. Входить во священство нужно только ради Христа и только с высоким идеалом: иду служить Богу. Вот тогда все падения искупятся: человек упадет, но поднимется. А если он шел, чтобы ему руку целовали, например, или чтобы на руках мозолей не было, чтобы умиленно возглашать, потому что голос хороший… Голос хороший – иди в оперу пой, а не священствовать. Грех закопан в самом начале нашей деятельности. Кто плохо начал, тот плохо кончит.