Геновефа, или Женевьева, жила в те дни в Париже. Во времена Симеона, в V веке, город именовался Лютеция и весь помещался на острове Сите, где теперь стоит собор Богоматери — Нотр-Дам де Пари. Женевьева хранила девство по обету, усердно молилась Богу и делала все доброе, что могла. Ее молитвой город спасался от варваров и от болезней. Благодаря ей, а также святой Клотильде Хлодвиг, король франков, стал христианином. Аббатство Сен-Дени возникло ее ходатайством на месте смерти святого Дионисия Парижского. Вообще город не был бы тем, что он есть (имея в виду его культурное значение и набожность прежних эпох), если бы не Женевьева. И вот о ней, о своей современнице, духом знал стоящий на столпе сирийский подвижник. Ей передавал поклон и у нее просил молитв. Не знаю, как вы, а я потрясен.
«Почему русские не молятся мне в моем городе?» — сказала Женевьева в видении одной русской эмигрантке. Та сильно страдала головными болями и отчаялась вылечиться. Через некоторое время после видения она «случайно» попала в грот святой Женевьевы неподалеку от местечка Сент-Женевьев-де-Буа. Этот пригород Парижа, чье название означает «Святая Женевьева в лесах», был отмечен одним из чудес, связанных со святой. В XX веке городок стал местом допивания земной чаши и упокоения для множества русских эмигрантов. Головные боли женщины, которой было видение, прошли. Но дело, думаю, не в исцелении одного человека. Дело в ином. «Почему русские не молятся мне в моем городе?»
Русские в Париже — не новость. Кони атамана Платова высекали искры из парижской мостовой в начале XIX века, когда был бит Наполеон. И в отличие от Москвы, которая в руках французов сгорела, Париж не только не сгорел, но даже не слышал звона разбитых стекол. Потом, пройдя череду революций и бунтов, став всемирной столицей моды (а также роскоши, и разврата, и современного искусства, и еще всякой всячины), Париж принимал к себе в гости ежегодно множество праздных русских толстосумов. Те сорили деньгами, а парижское чрево, подробно описанное Золя, с удовольствием переваривало эти дармовые деньги, брошенные в обмен на удовольствия. Не к Женевьеве, ох, совсем не к Женевьеве ехали они. Маршруты обычно пролегали где-то возле Монмартра, поближе к «Мулен Руж» и т.п. И уже тогда святая могла бы спросить: «А почему эти русские не молятся мне в моем городе?»
Русских отчасти извиняет то, что сами французы не шибко чтили святую. Во дни революционного безумия ее мощи были сожжены толпой на Гревской площади (привычное место казней). То есть ее казнили! Надо полагать, за то, что ничего плохого она никому не сделала и город без нее вряд ли бы существовал. Стоит ли тогда удивляться тому, что наши дворяне и помещики, едущие в Париж за удовольствиями, не заказывали молебных пений, обращенных к Женевьеве. А потом революция была у нас. Такая же безумная и ужасная, как французская. Собственно, точная копия последней. И русские люди опять во множестве оказались в Париже и пригородах. Но не ради удовольствий, а ради хлеба. Генералы стали швейцарами и таксистами, профессора — разносчиками газет. Багет был горек, как хлеб изгнания, и высокое небо над парижскими кладбищами было чужим. Самое время настало молиться. В это время и спросила Женевьева русскую женщину-беженку: «Почему русские не молятся мне в моем городе?»
Удивляясь святости Женевьевы и склоняя перед нею голову, вопрос, ею заданный, хочется расширить. Почему русские вообще не молятся или молятся меньше, чем бы хотелось, находясь близ общих для всех христиан святынь? Милан, к примеру. Это царство красивых тряпок, город, знающий русского туриста как любителя потусоваться и накупить одежды! Ну ладно, еще в «Ла Скала» сходить отметиться. А ведь это город святого Амвросия. Амвросий каждую минуту может явиться любому из туристов, едущих в Милан на распродажу, и спросить: «Почему вы не молитесь мне в моем городе?» Амвросий сопоставим в величии со святителем Николаем из Мир Ликийских. И у Николая отбоя от наших молитвенников нет, а в иных местах не так. И это несправедливо. Кстати, правды ради нужно сказать, что есть места, где только одни русские и молятся. Это касается известных святынь в Болгарии, Греции, Черногории… Там на службах иногда можно увидеть 100 русских туристов и только двух местных жителей. Есть и такое. Но множество святых мест остается у нас в невольном пренебрежении по причине незнания.