Это, скажем так, некое предание. Благочестивый фольклор.
Это от незнания Писания. Златоуст говорил — все грехи от незнания Писания.
Эти слова являются отголоском учения Иезекииля об ответственности за свои грехи.
Телефонный звонок: — Два вопроса. Первый — сестра встречается с турком. Сама не очень воцерковлена. Надо ли в это вмешиваться?
— Ну, там где турок — там лучше не лезть, мне кажется. Вдруг там любовь? Вот если любовь — там уже нужно будет думать. И лучше всего, чтобы — конечно, в идеале — чтобы турок стал христианином. Но поскольку это очень сложно, то, по крайней мере, чтобы турок не запрещал крестить будущих детей. А то, что наши влюбляются в них — это вопрос открытый. Это понятно. А в кого у нас влюбляться? У нас же нет никого. То есть, их много — наших мало. Но в общем все понятно. Так что турок пусть будет турком.
Телефонный звонок: — Хотела узнать ваше мнение о книге «Лавр» Евгения Водолазкина, если вы читали?
— Хорошая книга, на мой взгляд. Интересная. Водолазкин — хороший русский современный писатель. Все, что я читал его и о нем — мне нравится. Серьезно.
Конечно, в «Лавре» есть вещи, которые смущают, соблазняют, но мне книга понравилась. Сейчас у нас вся жизнь такая — сплошное смущение и соблазнение. Но в принципе книга хорошая. Я плохого про нее не скажу.
Кто хочет — читайте.
Телефонный звонок: — Почему когда была Тайная Вечеря, где Господь научал апостолов совершать это Таинство, перед этим они ели пасхального барашка? А теперь у нас, в православной церкви постятся перед причастием. Почему это так, и когда это стало?
— Ну, смотрите, действительно, можно было причащаться, поевши. Но поскольку народ приходил поесть — попить — они ели — пили , наедались, напивались, то в конце концов решили в начале принимать еду и питье, а потом евхаристию. Так было вначале. А потом решили сделать так: причастие вначале, а потом все остальное. В I веке ели — пили до причастия. А потом уже причащались, праздновали и радовались. Слушали проповедь. Потом решили, что нужно делать наоборот, в конце I века решили. Сначала причащаемся, а потом — все остальное. Иначе мы объедимся, обопьемся и забудем про причастие. I век христианской церкви уже ставит вопрос, что раньше: причащаться или есть.
Телефонный звонок: — Как стяжать кротость?
— Как исправить человека в духе кротости и смирения?
— Вы знаете, вы исправите вообще всех, кто возле вас. Если сами будете в духе кротости и смирения. Стоит только вам научиться кротости у Господа — вы вообще всех исправите. Весь мир, все вокруг вас исправятся. Я без шуток говорю.
Вопрос: как нам научиться быть кроткими и смиренными, чтобы не дергаться, не роптать, не шуметь, не желать зла тем начальникам, которые нас не любят?
Это серьезный вопрос. Если мы научимся быть кроткими и смиренными — то вокруг нас реально спасутся тысячи людей. Для меня это, конечно, большая задача, потому что я человек дерганый, нервный и плохой. Возле меня никто не спасается. Но я понимаю, я не дурак, причем хорошо понимаю, что если я смирюсь и начну творить волю Божию, то вокруг меня спасутся тысячи. Вот я хотел бы эту мысль, это чувство вам передать. Передай, Господи, это чувство всем, кто слышит меня. То есть я убежден в этом я это чувствую и знаю.
Не сомневаюсь ни секунды, что если я смирюсь перед Богом моим и поклонюсь Богу моему в духе и истине, скажу ему по — настоящему: прости меня, я Твой , Ты мой и нам с Тобой никуда не разойтись. Я Твой человек, а Ты Господь мой. И мы с Богом соединимся в молитвенном духе, то тогда я смогу помочь спастись очень многим людям. Тогда люди будут припадать к Богу моему, как я припал однажды к Нему. Мне бы, конечно, очень хотелось бы спасти свою бессмертную душу и хотелось бы, чтобы другие тоже спаслись. Все спаслись. Чтобы народ почувствовал, что есть у нас Господь наш. И чтобы мы припали к Нему и сказали: Господи Боже наш, прости нас, вот мы люди Твои. Мы верим в Тебя, прости нас, прости нас, прости!
Давайте будем веровать и молиться и жить по — Божьему и надеюсь, нас это спасет, и скажет нам Господь: вот ты тоже Мой, входи в Царство Небесное!!! Вот такое хорошее хочется услышать.
Телефонный звонок: — Может быть хоть одно оправдание у православного — например, если он ненавидит человека, воинствующего безбожника? Кроме своей немощи может ли быть у него оправдание? И если человек считает себя правым в своей ненависти, то как ему подходить к Причастию?