Но у добродетелей есть границы. Если их не соблюсти, то добродетель переходит за их рамки и вступает в стадию самоотрицания. Так на любимой нашей Руси возникла страшноватая идея: учить может только святой. Остальные – цыц! Идея возникла давненько, но адепты ее живы во множестве.
Дело вот в чем. Святые, как бы их ни было много, все равно составляют мельчайшую долю от общего числа людей. И если только у святых позволено учиться, то многомиллионные массы народа оказываются обреченными на невежество. В лучшем случае – на обрядоверие. Именно так у нас в истории и получилось.
Заметим еще и то, что настоящие святые сплошь и рядом от учительства отказываются. Оно кажется им слишком обременительным, а себя они искренне считают недостойными. Святые часто молчат! Либо народ не распознает святого при жизни и гонит его всячески. И только потом, когда мощи в храме покой нашли, люди будут идти к святому – не за поучением уже, а за молитвой.
В итоге у такого специфического благочестия очень оригинальные черты лица.
Если я решусь учить русскую литературу не ранее, чем мой учитель святым станет, то я рискую умереть, не прочитав ни одной книжки. Так же и в вещах духовных.
Нужно людям объяснять смысл богослужения? Нужно. Кто это будет делать: один Иоанн Кронштадтский или тысячи священников? Думаю, что тысячи священников. И святых, и не очень. В процессе несения учительского креста святость, кстати, иногда и приобретается.
Нужно людям читать Евангелие? Нужно. Читать их, слава Богу, без нас в школе научили. Теперь наше дело дать им в руки Писание и привить любовь к нему. Святы мы или не святы, в данном случае совершенно не важно. Важно, что дело, которое мы делаем, святое. Вообще в жизни так часто бывает: несколько правильных слов в нужное время – и спасен человек! И совсем не важно, чьи уста эти слова произнесли.
Вопрос соотношения «учения словом» и «учения примером» в их противопоставлении похож на ложную проблему, поставленную когда-то внутри протестантско-католического противостояния. А именно: чем спасется человек – только верой или верой и добрыми делами? И тот, и тот вариант является правильным – при условии должного толкования. Правильность обоих вариантов при желании подтверждается и Писанием, и святыми отцами. Так же и наша проблема. В ней ложное именно противопоставление.
Конечно, нужны примеры. Нужно слово учения, воплотившееся в отдельную человеческую жизнь. Но и само по себе слово веры не утрачивает значения. Более того, нужно слово о примерах, слово о делах. Без нужных слов самые великие дела часто предаются преступному забвению.
Еврейские книжники еще до пришествия Спасителя имели тревогу об этом самом вопросе. Что лучше: слово учения или молчаливый пример? Мыслили они точно как мы. Сначала радостно и с легкостью сказали: ну конечно, важнее всего дела. Что за толк в словах без дел? Но потом они стали думать дальше и сказали со временем: нет, важнее всего учение. Потому что там, где замолкло учение, неизбежно исчезнут всякие дела веры.
Нужно, как видите, просто «думать дальше». Думать ведь легко, а додумывать до конца трудно. На поверхности всегда лежит легкий ответ, не охватывающий истину целиком.
Если же вам не по вкусу еврейские книжники (а они могут быть не по вкусу по разным причинам – от самых святых до самых дремучих и изуверских), предложу вам слово о том же из уст несомненного православного святого. Святитель Димитрий Ростовский так же учил неоднократно, что все святое исчезнет, если слово учения и напоминания о святых предметах замолкнет. Еще говорил: «Поелику процветает разум, потолику возрастает и вера».
Кстати, думаю себе, большевики ведь не ограничивались разрушением храмов, физическим уничтожением духовенства, изгнанием религии из школы и запретом на распространение духовной литературы. Они наяву грезили об исчезновении слова «Бог» из русского словаря. Знала, значит, кошка, чье мясо съела.
Этим политическим преступникам на уровне интуиции было понятно, что если слово останется, то и смысл его не исчезнет. Смысл слова «Бог» не исчезнет – Сам Бог никуда не уйдет. Вслед за сохранившимися словами и смыслами сама вера сможет возродиться, а там и жизнь по вере.
Такова сила слова, этого самого яркого отличия человека от животных.
И когда благочестивые люди в вашем присутствии будут в очередной раз доказывать кажущуюся самоочевидной позицию: «Не надо ничего говорить! Надо только пример! Докажите на деле! Дела важнее всего!» и проч., то вы знайте: эти добрые люди просто не дали себе труд додумать мысль до конца. Они схватились за то, что лежит на поверхности, и успокоились. А дело сложнее. И маленькое слово, сказанное вовремя, пусть и не святым человеком, бывает важнее всех примеров, собранных вместе.