Вот в эти последние дни (когда они будут) эти самые «глаголемые иудеи» поймут, что отцы их распяли настоящего Мессию и что другого ждать без толку, и Тот, который за спиной у них, это Тот, который с Небес придет. И тогда они заплачут о Нем, как плачут о единородном умершем сыне. И растерзают сердца свои и одежды свои… И начнут каяться перед Ним… И ждать Его с небес, как и своего Мессию тоже… Такое тоже будет.
Поэтому, Господь у нас тоже жало вырывает – чтобы мы никого не судили. Потому что – до конца не понятно, кто будет – где: кто-то из христиан – отпадет, кто-то из язычников – обратится. Тут все такое – двоящееся, троящееся. Поэтому сказано человеку: «Не гордись, но – бойся» (Рим. 11:20). И здесь осуждать евреев Господь нам права не дает. Потому что от этого народа мы имеем благословенную Марию. От этого народа имеем всех учеников Господних. И Петра великого, и – Павла, и – Андрея, брата Петрова. И – Иоанна, и Иакова – брата его. И – евангелистов. Это все они нам подарили. Чтобы мы спаслись с вами. Чтобы мы поняли смысл жизни. Чтобы мы не тратили ее в страстях. Страсти – это маленькие боги. Они требуют, чтобы мы работали им. Самолюбие требует, чтобы: «Я работал ему». И – чрево говорит: «Нет, мне работай!» Гордыня говорит: «Поклонись мне». Блуд говорит: «Я такой хороший, такой славный. Послужи-ка мне. Я тебе много приятного доставлю». Сребролюбие говорит: «Я командую миром, и ты мне подчинись!»
Вот они стоят, демонские эти отродья, и требуют, чтобы мое сердце перед ними поклонилось, и чтобы я им служил. Служим мы им или не служим? – Ой, служим! Братья и сестры! Как позорно служим. Как хитренько и тайно служим. Иногда мы понимаем это и плачем об этом. Иногда не понимаем это. А иногда понимаем и не плачем, делаем вид, что мы – верующие. А в тайне гораздо сильнее и лучше работаем страстям.
Вот печаль еще какая!! Ух, печаль какая!!
А работать нужно Единому, Пришедшему во плоти на землю. Ради нас совершившему святое наше спасение. Ему поклонимся и Ему поработаем.
У нас с вами впереди еще самые великие дни поста.
Самого поста осталось всего две недели. Седьмая неделя – это не пост. Это – распятие. Когда ты идешь за Иисусом Христом как тень. Идешь за ним, действительно, – как тень. Как мама за Ним ходила. Она любила Сына и ходила за Ним след в след. Он что-то говорил, Она запоминала. Слушала и слагала в сердце. За Христом нужно всею неделю походить.
А собственно поста – две недели и осталось.
В среду вечером Мариино Стояние. Это единственное длинное богослужение (по-настоящему длинное), которое мы выстоим в посту. Оно будет длиться может три с половиной часа, может четыре. Кроме страстных Евангелий больше такого длинного ничего не будет. А это очень важно. Длинные богослужения тоже очень важны. Иногда нужно коротко молиться – и все. Часто… но – коротко. А иногда нужно встать как гвоздь забитый и с места не сходить. Час не сходить… Два… Три… Пять!.. Шесть!..Так нужно тоже молиться. Потому что у нас загажена голова. Для того, чтобы все «повымывать», нужно чтобы много воды через вас прошло. Нужно стоять и – бороться. Вы подумайте, например, сколько времени мы отдали телевизору??! Стыдно… Ужасное количество часов, накапливающихся в дни, месяцы, годы даже. А Богу сколько мы отдали времени? Стыдно. Потому что – какие-то жалкие копейки. И что потом будем взвешивать? Как потом взвесим – часы, отданные магазинам и часы, отданные Христу? Часы, отданные телевизору и часы, отданные Христу? Слова, произнесенные впустую (не о чем) и слова, произнесенные на молитве Богу? Счет не в нашу пользу – «21:1», «35:2», «38:3»… Вот так вот нас обыгрывает. Есть дни, когда нам нужно ничего не есть. Есть дни, когда нужно шесть часов не сходить с молитвы. Есть ночи, когда нужно не спать.
Нужно бороться… Хоть немножко.
В пятницу Похвала Пресвятой Богородицы. Мы будем петь Акафист, который нужно знать наизусть. Всем. Не только тем, у которых архихорошая память. Потому что они шахматисты или у них очень хорошая память в годы юности еще. Всем. И – старым. И – молодым. Повторение обогащает память. Нужно знать наизусть этот красивейший акафист. Кстати, это единственный Акафист, который есть в Уставе Церкви. Все остальные, это уже – так, это народное творчество и благочестивые привычки. А вот этот – «Взбранной Воеводе» – это единственный, оговоренный Типиконом. Его нужно читать, его нужно зачитать до дырок. Нужно, чтобы он растворился в вас. Чтобы книжка вошла в человека.