В беде звучат святые слова. В режиме роскоши, в режиме комфорта пророчество замолкает напрочь. И даже то, что раньше сказали теряет свое понимание. Люди, лежа на диване перед включенным телевизором не понимают ничего. А вот в больнице – понимают. Перед носом смерти и в опасности – понимают. В долгах – понимают. В одиночестве – понимают. В беде – понимают. Вот в беде пророки возвышали свои голоса. «Вернитесь хромущие люди, перестаньте хромать на оба колена. Поклонитесь Богу живому. Отбросьте от себя всякую ложь. Противостаньте дьяволу, и он убежит от вас. Приблизьтесь к Богу, и Он приблизится к вам». Это уже апостол Иаков говорит (см. Иак. 4:7-8). Но в духе старозаветных пророчеств.
Итак, подчеркнем и скажем последнее и главное. Память святых пророков так же необходима Церкви как память святых апостолов. И чтение книг святых пророков так же необходимо нам, как чтение книг Апостола, Евангелие и Псалтири. Это первое. А второе и последнее – это дух пророчества в Церкви живет всегда, поскольку беда в жизни никуда не уходила и никуда не уйдет. Всегда будет. Две беды – невежество и грех. От грехов и невежества погибают люди. Против того и другого возвышают голос святые «Божии человеки». Это общая задача Церкви и Церковь, слава Богу, задачу эту выполняет.
Мы с вами тоже сегодня приобщились к этому делу, поскольку ночная служба в честь Елисея ломает такую «коросту непонимания» вокруг памяти святых этих людей, и мы тоже имеем возможность приобщиться к этому ревнивому горячему огненному духу, который был в Илии, вознесшемся на небо и в ученике его, Елисее, получившем благодать через упавшую с неба одежду учителя.
Аминь.
Смысл эпохи (2 августа 2018г.)
Организованное наступление, даже нет, – регулярная, хоть и необъявленная, война против библейского человека. Да, именно так. Полномасштабная война против библейского человека. Это смысл нашей эпохи, как мне он видится.
Каждый волен по-своему понять и наименовать время, в котором он живет.
Эра Водолея.
Суета сует.
Звук шагов Мошиаха.
«Век мой, зверь мой,
Кто сумеет заглянуть в твои зрачки…»
И так далее.
А у меня вот так: война против библейского человека. Каждое слово в этой фразе требует истолкования.
Во-первых, что такое «библейский человек»? Говоря простейшим языком, это тот, о ком в старой песенке пелось:
«Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я».
Иными словами, библейский человек верует в вечную жизнь (пусть всегда буду я). У него есть семья (или он стремится к семье как к неизбежному условию нормальной жизни). Он живет на земле под небом. В четко и правильно определенных координатах. Не в космосе он живет, не на других планетах. И желательно, чтобы в земле под его ногами не было ядерного могильника, а в ближайший пруд не был слит мазут с соседнего завода.
Богом созданный мир, спасенный от осквернения варварскими руками, – раз. Библейская семья: папа, мама, дети – два. Желание вечной жизни, а отсюда: совесть, вера, общение с Богом, покаяние, жертва. Это три. И это простейшая выжимка из термина «библейский человек».
Против него как раз ведется война. Семьи, говорят, не надо, или вместо нее надо что-то фантастическое и стыдное. Совести не надо. Это, мол, все рефлексии, навязанные социумом. Вера, Церковь, молитва – все пыль, чушь, ложь. Сама душа – ложь, и вечная жизнь не более, чем бред. А все, что есть, это инстинкты, страсти и безысходность. Весь шум мира – от страха перед тишиной, а сам страх этот – от безверия и неизбежного в этом случае тупика.
Напоследок отчаявшемуся человеку остается загадить Землю: вырезать леса, заплевать колодцы, разогнать зверя, вытравить рыбу. Тогда останется мечтать только о межгалактических странствиях, для чего придется что-то покурить.
Такова картинка. Ее долго рисовали и пока не окончили.
Чтобы тащить нас всех туда, где все только усугубится, мало одного лишь личного греха. Мало личных слабостей и гадостей отдельных людей. Что же надо?
Надо оседлать мелкие ручейки личных грехов и направить их в единое русло. Нужно управлять процессом. Это и есть планомерная война. Есть ведь бандитские наскоки и хулиганские выходки. И это страшно, неприятно, опасно, но это не война.