Потом архиерей послал его работать со студентами в университет. Он сказал: «Не хочу со студентами. С этими болванами малолетними – не хочу. В тюрьму хочу. К матерым зэкам, затвердевшим в грехах, которые, если уже покаются, то это такая радость на небесах об одном грешнике покаявшемся. Ликует небо. Я это чувствую». (…)
Понимаете, вот если ты такого человека видишь вдруг, который был чернее ночи, а потом вдруг стал яснее дня. Что такое? – Я покаялся. Слава Христу Спасителю. И ему, этому человеку нужно оставаться там, где все его знали грешником. Скажут: «Это ты, что ли? – Да, я». У него будет теперь тяжелый труд, всем говорить: Да – это я. И тот был – это я. И теперь уже, слава Богу, это – тоже я.
Вот этого человека, бесноватого, Господь оставил там, где все его знали, чтобы каждый посмотрел. «Это ты что ли в стенку бился, бесами был напичкан, тебя цепями связывали? – Я. – А чего ж ты теперь здоровый? – Христос меня исцелил». И каждый раз эта история будет проповедью про Иисуса Христа. И для этого Господь его оставил. Для этого нужно иметь большое мужество. Чтобы человек был блудником, вором, не знаю кем еще? Картежником, развратником. Потом покаялся. Ему, конечно, стыдно вспоминать, каким он был. Но, когда его спрашивают: «Это ты?» Он: «Да. И тогда это не был мой брат близнец. Это был я». (…)
Господь его в этой Гадаринской стране оставил, чтобы все знали, какие перемены совершает в жизни Господь Иисус Христос. Это единственное, что нужно в истории – перемена человека с темного на светлое, с грешного на праведное. Пока в мире есть хотя бы один человек, который может измениться и хочет измениться, и Христос поможет ему измениться; до тех пор, пока это все сохраняется – Второе Пришествие откладывается. Господь будет ждать в Своем Пришествии Втором того момента, когда никто уже не захочет меняться, когда человечество превратится во что-то странное и не желающее перемен к благому. Вот тогда уже нужно будет пробить в последний колокольчик, и тогда уже архангел возьмет трубу, и небеса совьются, как свиток, и звезды небесные поколеблются, как смоковница, семью ветрами. И Христос разорвет небеса и придет на землю. Судить мертвых и живых. Мертвые поднимутся, и будет конец.
А пока еще есть люди, которые плачут о грехах своих (…), Христос выгоняет из них бесов, сколько бы их не было. (…) Бесы – духовные существа и места в физическом мире не занимают. Их может быть и миллион, и миллиард на квадратном сантиметре. Их количество здесь не важно. Эту нечисть Господь выгоняет из кающегося человека, дает ему здоровье и оставляет его на своем месте. (…)
Вот наше сегодняшнее Евангелие. Сегодняшний мир не верит ни в Бога, ни в беса. Есть очень много людей, которые читают Евангелие и не верят. Я даже читал такие толкования на Евангелие. Женевские, Швейцарские протестантские…
«Конечно, не было никаких бесов. Никаких бесноватых не было. Это были такие паралитики, лунатики, психопаты всякие. Просто Господь Иисус Христос вел себя с ними так. Они верили, что бесы есть. И Господь, снисходя к их немощи, говорил: «Да, конечно, есть». Их нету. Мы же знаем. Мы же умные люди. Психи – есть. Бесов – нету».
Так прямо пишут профессора высоколобые. В книжках пишут. Но мы-то знаем, что бесы есть. Как было бы хорошо, если бы их не было. Я против того, чтобы они были. Но они есть. Я это знаю, и вы это знаете. Каждый верующий человек слышал, наверняка, на своем затылке горячее дыхание какого-то невидимого существа. Которое хочет тебя задушить и задушило бы прямо сегодня. Если бы не Бог. Но. Слава Богу не может. Если бы не Господь был бы в нас они бы живых пожрали нас. Таки псалом говорит. И это правда. (…)
Странно, в молитве Символе Веры мы про бесов ничего не говорим. Мы не верим в бесов мы верим в Бога. Но как только ты начинаешь идти к Богу, обнаруживается, что тебе что-то мешает. И ты узнаешь про наличие нечистой силы. (…) А в молитве Отче Наш про лукавого есть. «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого».