Когда мы читаем любую книгу мы совершаем какое-то таинственное прикосновение души к душе. Душа читателя соприкасается с душой читателя. Будешь читать Агнию Барту, или Пришвина, или Чуковского (я уж не говорю про таких великих людей, как Достоевский, или Драйзер, или Диккенса) или кого-нибудь еще; и ты смешиваешься с душой писателя. Ты прикасаешься к нему и входишь с ним в родственную связь. Ты становишься для писателя еще большим родственником, чем папа или мама. Потому что папа или мама могли не знать, что у него в душе, а ты – знаешь.
Прикосновение души к душе – всегда происходит во время чтения. А когда мы читаем святые книги, библейские, то мы не только Духа Святого получаем от чтения, мы еще получаем некую связь нашей души с душой писателя. Или это будет пророк Осия, или Моисей. Или это будет Исаия. Или это будет, как в данном случае, святой Иоанн Богослов.
Тоже опять-таки надо спросить человека: «Давно ли ты читал “Откровение” Иоанна Богослова? (Некоторые его не читали никогда, или читали пять лет назад полстраницы). Давно ли ты читал Соборные Послания того же Иоанна Богослова? И Евангелие?»
(С Евангелием чуть легче – его больше читают. Но вот эти вещи читаются мало. И это, конечно, надо восполнять).
Я не скажу ничего особенно обидного никому, потому что я понимаю: во-первых, нас никто не учил духовной жизни, мы повырастали, как лопух на огороде. Без всякого духовного воспитания. Во-вторых: у нас суетная, тяжелая, загруженная жизнь. И мы не очень сильные. Мы, к сожалению, довольно слабые люди. Но, в любом случае, нам нужно восполнять этот дефицит. Вот, когда в машине едете. Сейчас уже приспособились люди давно. Диски. Флешки. Когда много путешествуешь, можно, чтобы магнитофон тебе рассказал про Царство Небесное. Почитал тебе Библию ту же. Это все можно. Это все не трудно. (…)
Читайте святые книги, написанные Иоанном Богословом, и знайте, что он такой же сильный помощник для человека, как и любой другой святой. Как любимый нами Николай, как Матрона, как Блаженная Ксения, или кто-нибудь из них.
Ну, и – Тихон…
Опять-таки, живя в Москве… (Понятно, что Москва – это целая страна, и всего не успеешь. Я тоже не буду спрашивать, но так – в воздух – спрошу. Не ожидая ответа) …бывали ли вы в Донском Монастыре у мощей Святого Тихона? Кто-то может быть, бывал – и не раз. Кто-то ни разу не бывал. Значит, нужно побывать. Нужно побывать в Елоховском Соборе у мощей Святителя Алексия. Нужно побывать в Сретенском Монастыре у мощей Святителя Иллариона. Нужно побывать, конечно, и в Лавре Троицко-Сергиевой и в других местах.
И, конечно, побывать в Донском монастыре – у мощей Святого Тихона. Первого Патриарха, который занял патриарший Престол после долгого двухсотлетнего периода синодальной Петровской эпохи; и взял в свои руки железный жезл ответственности за Церковь. Как он сам сказал (это чистая правда, ему Бог это открыл): «Я вступаю на Престол Патриаршеский, и теперь мне предстоит умирать во все дни». То есть – все его патриаршество выражалось в том, что он каждый день медленно сходил в могилу, все более и более отягощаемый тяжестью церковной ситуации. А ситуация в Церкви была ужасной. Тихон – это бескровный мученик. Неизвестно, что было бы легче: чтобы однажды большевик в него выстрелил и убил бы его, или то, что он все свои годы патриаршества нес, нес эту ношу и потихоньку уходил в тьму. Он перед смертью сказал: «Сейчас настанет ночь. Глубокая, долгая, темная ночь». Потому что – все еще было впереди (шел только двадцать пятый год), а там впереди еще было …самые кошмары еще были впереди в советской власти). Он не видел просвета в этой жизни. Впереди свет не маячил. Только Господь Воскресший – а другого впереди света не было у него. Так он всю жизнь шел, все глубже и глубже опускаясь в большевистскую тьму. Когда умирал – говорил: «Сейчас я – усну. И будет долгая, долгая темная ночь». И – ушел. Это, может быть, одно из самых тяжелых патриаршеств, которые были в истории нашей Церкви.
А с детства ему было предсказано величие… Его папа был священник. И однажды на покосе… (Они были крестьянами. Священники были простыми крестьянами. Те, которые по селам служили, они – косили, доили, копали, молотили. Они всю делали крестьянскую работу.) …они однажды с отцом были в поле на работе и отдыхали на сеновале. Отец и трое детей. Вот «закимарили» они после работы и явилась бабушка Тихона (звали его Василий по-мирскому,) мама папы. Видно, праведная женщина была. Она явилась во сне отцу Тихона. (С сыном говорила своим). На троих малышей спящих показывает и говорит: «Этот рано умрет. Этот будет обычным. А этот будет великий!»