Вопрос о том, на какие средства должен жить священник и его семья гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Дело здесь в том, как мы на самом деле относимся к священнику и его служению. Считаем ли мы, что священство — это не более, чем хобби, которым достаточно заниматься пару раз в неделю в перерывах между основной работой (крановщиком, юристом или учителем), причём священник сам же должен это «хобби» оплачивать? Или же мы признаём, что священство — это самоотверженное служение, которое должно занимать все силы и время служителя? В той клятве, которую даёт любой священник перед рукоположением, есть такие слова, что отныне он полностью посвящает себя служению Алтарю и приходу.
Совершенно непонятно стремление оАндрея превратить всех священников в светских работников, изредка исполняющих своё служение в нерабочее время. Ненормальна ситуация, когда священник вынужден пренебрегать своими обязанностями пастыря и искать другой способ поддержать материальное состояние своей семьи и своего храма. Такой человек просто будет не в состоянии часто служить, проповедовать, миссионерствовать, восстанавливать храмы, посещать школы, больницы, тюрьмы, ездить в отдаленные села и деревни, в которых нет собственных храмов, заниматься самообразованием, т.е. исполнять свои прямые священнические обязанности.
Почему получать деньги от служения — это «стяжательство», а всю неделю, вместо заботы о храме и пастве, пахать на свой карман — это не стяжательство, не обворовывание собственных прихожан? Священник обязан работать и как можно меньше брать от прихожан?
Встает вопрос: а кто тогда обязан служить, если священник большую часть своего времени будет занят зарабатыванием денег для себя? Кто обязан в любой момент все бросить и поехать за несколько десятков километров напутствовать умирающего в глухом селе? Кто обязан в любое время по телефонному звонку, даже ночью окормить пасомого? Кто обязан искать спонсоров для строительства храма, а затем и строить сам храм, беря на себя функции администратора, прораба и завхоза в одном лице? Кто кроме священника обязан остановить самоубийцу, заниматься с молодежью, доказывать администрации, что жизнь района надо улучшать, и брать на себя конкретные шаги по улучшению? Нет, оказывается, 5 дней в неделю он должен быть крановщиком, и лишь иногда, в свободное от этой работы время ещё и священником. Двум господам работать.
Мы хотим, чтоб священник был «без страха и упрека», умел катехизировать, вести полемику с иноверцами, посоветовать в жизненной ситуации, был молитвенником и эрудитом хотя бы в своей области. А для священника желательно наличие еще и светского образования. Тогда он должен заниматься только своим делом, как хирург, как учитель. Если мы говорим хирургу, чтоб он оперировал за бесплатно, а по ночам подъезды мыл, то сами будем виноваты, когда попадем на операцию к человеку, засыпающему в оперблоке и потерявшему квалификацию.
Пример, который привел отец Андрей в конце беседы, вообще не следовало бы озвучивать зрителям, тем более в положительном ключе. Ситуация священника, бросившего нищий приход и семью, ради работы на стройке в столице — это позор и развал нашей Церкви, который нам предлагается поддержать! Это должно стать болью каждого православного: и мирянина, и священника, и архипастыря. Если к настоятелю большого прихода приходит его бедствующий собрат, то предложить ему работу на кране — это не помощь, но следующий шаг, подталкивающий священника ещё дальше в мір, отдаляющий его ещё больше от паствы и Престола.
Бедному батюшке можно было бы помочь по-другому. Можно на своем приходе организовывать регулярный целевой сбор средств для бедствующего прихода. Можно заглянуть в свою ризницу — а вдруг там есть комплект облачения, который может еще быть использован по назначению, а не пылиться в ненужности и забвении в закромах. Так же можно поступить и с книгами, и с церковной утварью. В любом случае помощь и внимание дадут силы бедному священнику, поддержку и ощущение того, что он не брошен, что он не один, ведь уныние идет под руку с бедностью.
Стоит упомянуть и еще один момент: строительные специальности имеют повышенный риск травматизма. Сможет ли продолжать служение священник, в случае, если, не дай Бог, с ним произойдет несчастный случай?
Если верить Руссо, французская королева Мария-Антуанетта, будучи оповещенной о голоде среди французских крестьян, ответила буквально следующее: «Если у них нет хлеба, то пусть едят пирожные!». Один из Российских губернаторов, комментируя журналистам ситуацию с пробками на Ленинградском шоссе, предложил автолюбителям пересаживаться на вертолеты: «Я летаю на вертолете. Вам тоже надо покупать вертолеты вместо машин». Не менее легкомысленным выглядит призыв столичного настоятеля отказываться от священнических зарплат и искать средства для жизни подработками на стороне.