Как же быть современному священнослужителю с неразумными благотворителями, о которых Вы спрашиваете? Изначально не давать им повода думать, что жертвуемые средства дают право хозяйничать в Церкви. Не следует человекоугодничать за деньги. Мягко, в индивидуальном общении надо подвигать благотворителей к мысли о том, что деньги на храм — это хорошо, но спасение невозможно без личного подвига покаяния, исправления, приобщения Христу в этой земной жизни.
А самому священнику надо помнить, что принимая от людей деньги на храм, он перед Богом возлагает на себя обязанность молиться о жертвователях, делать все для их просвещения и спасения. В том числе, назидать, утешать, а если надо, то и обличать. Думаю, что поступая так, священнослужитель значительно реже будет сталкиваться с той проблемой, о которой мы говорим.
Архимандрит Иона (Черепанов): К счастью, мне подобная ситуация незнакома, друзья нашего монастыря — люди воцерковленные и благоговейные, знающие, что Господь, давший им средства, в судный день спросит, как они ими распорядились, и хорошо понимающие, что «сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь — пирожник».
Но о печальных ситуациях, когда жертвователь поступает по принципу «кто платит деньги, тот и заказывает музыку», я тоже слыхал. Думаю, что благотворитель может давать рекомендации (если за ними обращаются) только в той области, в которой батюшка не особо компетентен, например, в строительстве, юриспруденции и т.п., и делать это не в диктаторской форме, а в виде доброжелательного совета.
Архимандрит Варсонофий (Столяр): Ми знаємо, що живемо у світі гріховному, і кожна людина -грішна. Головний гріх — це гордість. Тому, перш за все, гріх і підштовхує людину виділитися. Людина немічна і хоче якоїсь уваги до себе, особливо, коли вважає, що зробила добру справу — допомогла храму. Такі випадки є, але якраз завдання священика — підказати, що якщо ти зробив добру справу, то це во славу Божу, а не у свою славу. Бо тоді добра справа не зараховується Господом Богом, а ти восхваляєш тільки своє ім’я.
Архимандрит Гедеон (Харон): Так было издревле. Еще до революции считалось правилом хорошего тона дворянам приходить после «Отче наш», то есть сразу к Таинству Причастия. Такая была мода. Конечно, это плохо, неправильно, грешно, но такое было. Человеческий фактор везде есть, и мы знаем множество таких случаев из истории. Один Бог нелицеприятен, как говорит апостол Павел, но мы все лицеприятны. И только Бог рассудит.
Протоиерей Андрей Ткачев: Такое не исключено, и если это есть, то это очень печально. И давать, и принимать нужно смиренно, поскольку мы не хозяева в Церкви, а служители. И добрые дела превращаются в отборное золото по мере забвения о них. А по мере пользования их плодами и превращения их в повод покомандовать они, напротив, обесцениваются. Так что здесь может быть как в анекдоте: богач гневается, что его отправляют в ад и напоминает, что жертвовал на храмы много, а ему отвечают: деньги мы вам вернем.
Протоиерей Александр Авдюгин: Слышал о подобных случаях, но непосредственно с ними не сталкивался. Мне как-то трудно это представить, и могу однозначно сказать, что вина в таких прецедентах целиком и полностью лежит на настоятелях тех храмов, где подобное происходит.
Священник Анатолий Слынько: Человек, достигший высокого и материального положения, считает себя власть имущим. По-церковному это называется просто «гордость». Часто можно наблюдать, когда спонсоры очень быстро со священником переходят на «ты», спешат назвать его другом, приглашают на застолья и любят хвастаться перед друзьями: «Вот, мол, посмотрите, у меня какой священник есть». Такой себе «карманный батюшка» получается. Но это только так может показаться с первого взгляда. На самом деле, внутренний климат на приходе всё равно задает настоятель и прихожане.
Священнику часто приходится иногда даже жертвовать собой ради Церкви и храма. Но ни в коем случае не верой. Есть один рассказ в древнем патерике об авве Пафнутии. Он не любил вина. Однажды в дороге, встретившись с шайкой разбойников, увидел он, что разбойники пьют вино. Атаман разбойников знал старца, знал также, что он не пьет вина. Но, видя Пафнутия в великом утомлении, наполнил чашу вином и, взяв в руку меч, сказал старцу: «Если не выпьешь, убью тебя». Старец, поняв, что разбойник хочет исполнить заповедь Божию, и желая обратить его на путь спасения, принял чашу и выпил. Тогда атаман раскаялся перед старцем и сказал: «Прости мне, авва! Оскорбил я тебя». Старец ответил: «Уповаю, что Бог за эту чашу сотворит с тобой милость и в этом веке, и в будущем». — «И я надеюсь на Бога, — сказал атаман, — и с этого времени никому не сделаю зла». Таким образом, старец, отказавшись от своей воли для Господа, обратил на путь спасения всю шайку разбойников.