Ислам может гордиться множеством мужчин, собранных вместе и единодушных. Христианство же традиционно хвалилось благочестивой женщиной. Горе нам! Нам все меньше есть чем хвалиться.
На память приходит та пьяненькая «наташка», которую под нашими окнами ночью вел из бара куда-то местный Мустафа или Ибрагим.
Господи, помилуй.
Если у портье в киевской гостинице спросить, где синагога Бродского или соборная мечеть, он должен достать карту, указать искомое и сказать, как добраться. Во что верит сам портье, в данном случае не важно. Таковы правила поведения гостиничного персонала в светском государстве. Турция — тоже светское государство, но юноша на ресепшине нашего отеля меня неприятно удивил.
— Где Греческая Патриархия?
— Не знаю
— Где район Фенер?
— Не знаю.
— Где монастыри Хора и Пантократор?
— Там нет ничего интересного. Я туда не хожу. Идите в такую-то мечеть или такую-то. Там очень красиво.
— Я сам знаю, куда идти. Вы скажите, где то-то и то-то.
— Не знаю.
Они, быть может, генетически чувствуют себя до сих пор чужими в этом роскошном городе, где камни продолжают молиться по-гречески и не хотят отзываться на арабский стон. Они неосознанно злятся на нас, потому что мы здесь — духовные хозяева. Мы, приехавшие сюда на пару дней, более родные для этих зданий, чем они, родившиеся здесь и имеющие здесь умереть.
Люди всегда знают больше, чем понимают. Вот и турки знают, что они исторически неправы, и поэтому не любят нас, христиан.
Я погружаюсь в сферу догадок. Любой человек, который пишет о том, что думает, — рассказчик собственных догадок. Так вот, мне кажется, что некоторые жители турецкой столицы видят в христианах законных хозяев этого города, или — дальних потомков прежних законных хозяев. Оттого они могут быть угрюмы и несловоохотливы.
Турки, как всякий народ, принимающий толпы туристов, любезны с безбожниками, оптовыми и розничными покупателями, космополитами, искателями удовольствий. Им турки улыбаются. Им улыбаются все, кто ждет чаевых. Турки наверняка презирают этот элемент, ибо есть за что презирать, но улыбаются. Ото всех, кто не молится Христу, турок ждет денег и не ждет опасности. Но перекрестись при нем, покажи ему, что этот город для тебя — не Стамбул, а Константинополь, и не исключено, что тебя уколет взгляд, похожий на взгляд Мустафы Кемаля Ататюрка, глядящего с бесчисленных портретов. Не хотел бы я встретить человека с такими глазами в пустынном переулке.
Ататюрк не любил ислам. Как и Петр Первый, он большего всего любил Запад, а все свое, в лучшем случае, терпел. Они похожи, эти великие реформаторы-западники. Для исламистов фигура Мустафы должна быть аналогом того, чем является Петр для русских «почвенников» и старообрядцев.
Портрет Ататюрка на одной из церквей. Фото: иером. Игнатий (Шестаков)
Есть, как негде говорил апостол Павел, «верный слух» (1 Кор. 5:1), что Ататюрк вынашивал планы примирения с православными греками, в случае трансформации последних. От греков требовалась отказаться от Вселенских претензий и согласиться считать Турцию своей гражданской родиной, стать чем-то вроде Турецкой Поместной Церкви. Для этого Мустафа Кемаль готов был решительно завести свой народ в новую веру, как Алексей Михалыч свой народ — в новый обряд.
Греки не захотели. Греки пожелали остаться в плену сладкой грезы о Византии. Они пожертвовали настоящим ради прошлого. Они были не готовы даже думать в эту сторону.
Так, в очередной раз, жизнь превзошла все мыслимые ожидания, а люди оказались не готовы к историческому повороту.
Преступно не знать историю, но и пребывать в плену у идеальной картинки прошлого не менее преступно.
Преступно угасить в себе способность видеть историческую перспективу и жить с головой, обернутой назад. Если любовь к прошлому парализует тебя в настоящем — это ложная любовь.
Заблудившись в городе, всегда найдешь нечто интересное. Но заблудиться и выйти на Влахерну — это выше всех ожиданий!
О, Панагия! Взгляни на нас, детей Твоих, так случайно и не случайно пришедших к Твоему храму.
Силы небесные! Дайте мне понять, где я, но не дайте сойти с ума. Здесь святой Андрей видел Богородицу «на воздусе, за ны Христу молящуюся». Здесь патриаршими руками в воды залива погружалась риза Богоматери, и поднявшаяся буря разносила в щепки корабли язычников-русичей. Здесь издревле течет источник, ради чудотворности которого мы служим водосвятие каждую Светлую Пятницу.