Чрезвычайно вредно смотреть на историю Церкви, как на непрестанный праздник и торжество святости. Тогда, по необходимости, будешь искать в церковной повседневности той самой беспримесной святости, какую себе придумал или восторженно вычитал. А ее нет!
Вернее, она есть, но она не беспримесна, она требует переплавки и очищения, иногда — огненного. Так вот, нужно знать, что кроме злобы Иродиады есть много других «человеческих факторов», приводящих к тому, что святыни пропадают, обретаются, продаются, крадутся, исчезают навеки.
По сути, святой Иоанн долгими годами и столетиями не мог (!) найти людей, которые были бы достойными хранителями его беззаконно отсеченной главы. Отсюда и череда утрат и обретений.
Господи помилуй!
Но Предтечевы праздники, независимо от исторических нюансов, имеют одну непреходящую черту — они возвещают покаяние. «Паки, яко же прежде в мире, проповедуеши покаяние», — говорится в тропаре.
Что есть язык человеческий, если не подобие ударного музыкального инструмента, если не тимпан, о котором сказано: «Да хвалят имя Его с ликами, на тимпане и гуслях да поют Ему» (Пс.149:3) «Гусли», это — голосовые связки, подобные натянутым струнам, а вот тимпан — язык. Предтечев язык, как набатный колокол, не знал иных мелодий, кроме призыва к покаянию. За это Иродиада, как говорит предание, после отсечения главы исколола язык пророка многократно острой иглой. За это и большевики лишали колокола голоса, отрывая язык. Так бес не любит призыва к покаянию и молитве; бес ищет людей, могущих исполнить его злую волю и голос сей заставить замолчать.
Но глава это не только язык. Глава — седалище ума. Ум Предтечи был облагодатствованным и молящимся. Уши Иоанна слышали Отца, говорящего: «На Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Ин. 1:33) Глаза Иоанна видели смирившееся, в плоть одетое Слово, и Духа, как голубя, сходящего на Него. Видели они и тысячи глаз, увлажненных слезами, искрящихся верой, ободренных надеждой.
Обретши главу Иоанна, словно в руках держа ее, что подумаем о себе, о чем помолимся?
Подумаем о своей главе, то есть о своих мыслях, о своих ушах, о своем языке, о своих глазах.
Что мы видим, и что ищем видеть? Не больны ли мы, вместе с похотью плоти и гордостью житейской, еще и похотью очей (1 Ин. 1:16) Больны, конечно. Господи помилуй!
Что входит в наш слух и далее, как запретное лакомство, проникает в сердце? К каким речам мы жадно прислушиваемся? Господи помилуй!
Если органы чувств наших есть окна и двери в наш душевный дом, то не о нас ли сказал Иеремия: «Смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши» (Иер. 9:21)
Что мы говорим? Каким речам позволяем подниматься со дна сердца и слетать с кончика языка? Не есть ли наш язык источник яда, смешанного с медом? Языком «благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию. Из тех же уст исходит благословение и проклятие: не должно, братии мои, сему так быть» (Иак. 3:9-10)
О чем мы думаем? В какую барахолку, в какой склад секонд-хенда мы превращаем свой ум и память, унижая их царственное достоинство!
Когда еще и увидеть немощь свою, как не в постные дни. В воздержании языка, в очищении ума с какой еще главы брать пример, как не с главы Предтечевой?
Иоанне святый, приклонивший главу под меч, приклони к земле смирения вознесенную нашу гордыню. Вкусной пищи не евший, поддержи нас в посте, чтобы подсушив чрево и не услаждая гортань, могли мы ощутить сладость Слова Божия. Звавший людей к исправлению и изменению, голос твой и к нам обрати. Позови нас на правые пути, и да услышит сердце наше тебя, вопиющего: «Покайтесь». Приводивший людей к Агнцу, словно Невесту к Жениху, возьми, Иоанне, и нас за руку. Доведи нас до Сладчайшего Иисуса, да и мы пред Ним до земли поклонимся, да и мы принесем Ему покаяние, да и мы услышим от Него: «И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин.8:11)
Основание жизни (8 марта 2012г.)
Человек не склонен ценить то, что имеет. Когда мы любимы, мы не боимся потерять любовь, когда хорошо себя чувствуем — не особо заботимся о здоровье. И лишь теряя что-то важное, готовы хвататься за ниточку, чтобы вернуть утраченное. Но бывает слишком поздно…
Человека можно лишить многого. Но есть нечто, чего можно лишиться только по своей вине. От лени или гордости, от скуки или со злости можно однажды потерять самое главное сокровище сердца — веру.