Унижение человека состоит в том, что он умирает, а достоинство в том, что он может смиренно принять смерть и таким образом победить ее. Тот, кто избавился от помыслов о жизни, избавился и от смерти, потому что помыслы – это и есть смерть.
Привязанности и отречения
Чувственный мир переполняет нашу душу возбуждением, которое постепенно сменяется скукой и отчаянием, переходящими в навязчивый страх тяжелой болезни и смерти – таков результат земного счастья. Когда христианин отвергает мир с его чувственностью, присутствие благодати Христовой переполняет его изнутри, давая постичь смиренному и кроткому сердцу, что перед ним открываются врата Небесного блаженства.
Те, кто привязан к миру и его «счастью», испытывают страшную тоску и ужас, когда к ним приходит смерть. Тот же, кто отрекся от утех и удовольствий, победив в себе все земные привязанности, встречает смерть свободно и спокойно, ибо вечной Жизнью его стал возлюбленный Христос.
В земных привязанностях нас окружают родственники и друзья, но без Бога они далеки от нас, как мираж в пустыне, и исчезают, подобно туману. В духовной жизни нет родственников и друзей, но все люди становятся нашими близкими во Христе, а Сам Христос не оставляет нас в момент кончины.
Предвкушение еще на земле Небесного блаженства – это залог нескончаемых будущих благ в селениях Божиих. Поэтому те души, которые оставляют тело в таком блаженном состоянии, не испытывают умирания. Для них это лишь переход в совершенный мир нетварного Божественного Света.
Уволенный на покой «за нарушение канонических норм и недостойное поведение»
Памяти святителя Павла (Голышева) (1914-1979).
Судьба архиепископа Павла (Голышева) по земным меркам была трагична, так же как и судьба многих архиереев, которым пришлось служить Богу под гнетом КГБ, уполномоченных по делам религии и своих лжебратий, которые, прикрываясь священным саном, служили не Богу, а сильным мира сего. Во многом жизнь этого святителя схожа с жизнью архиепископа Ермогена (Голубева).
Учеба и первые годы служения
Будущий архиерей – наш земляк. Родился он 6 сентября 1914 года в Екатеринославле (ныне город Днепр) в семье местного помещика, инженера Павла Кирилловича Голышева, и был крещен с именем Евгений. После революции в конце 1918 года семья Голышевых эмигрировала за границу – сначала в Турцию, затем во Францию и, наконец, окончательно поселилась в Бельгии.
В 1935 году Евгений Голышев с отличием окончил колледж, и вот как он сам писал о дальнейшем выборе своего жизненного пути: «Богу было угодно, чтобы еще в детстве я был воспитан в страхе Божьем, в любви, послушании и преданности Православию, и это воспитание определило во мне стремление к богословскому образованию. Моё поступление в Парижский Богословский институт было несомненным произволением Божием о мне». Евгений Голышев уже на втором году учебы, в 1936 году, был пострижен в рясофорные монахи, а через полгода – в мантию с именем Павел. В марте 1937-го монах Павел рукоположен во иеродиакона, а в 1938 году – в иеромонахи.
В Бельгии в то время было очень много русских беженцев, которые воспринимали храм как единственную связь с потерянной Родиной. Православные приходы открывались в обычных домах, в подвалах, гаражах и окормлялись священниками из числа самих эмигрантов. Среди них был и отец Павел. После окончания обучения в богословском институте отец Павел служил в Свято-Георгиевском храме г. Антверпена, размещавшемся в зале протестантской кирхи.
Высокий, аскетического телосложения иеромонах Павел всегда ходил в черной монашеской рясе, так что горожане, встретив его в сумерках, часто боязливо отшатывались. Весной 1940 года нацистская Германия завоевала Бельгию за 18 дней. В дни военных действий отец Павел был арестован, из-за рясы его приняли за парашютиста. По невыясненным до конца обстоятельствам оккупанты не выдали иеромонаху документ о том, что он является русским беженцем. По этой причине он был арестован и выслан из Бельгии во Францию.
Годы Второй мировой войны и возвращение на Родину
Во Франции отец Павел продолжил свое священническое служение. Вот как он сам пишет о том времени своего служения: «Ко мне приходили люди с исповедью, за последним словом утешения. Я стоял у огромной чаши человеческих страданий, слез, обид, жалоб, непонимания, недоумения, скорби, горечи, бездонного горя, почти бессильный помочь людям, потому что в своём отчаянии они уже теряли веру в Бога, который есть Свет и Истина. Они изверились в правде. Страшные годы!»