И когда монахини прилежно молились, над головой умирающей подвижницы появился золотой венец, на котором было написано: «За монашескую жизнь». Сестры удвоили свои молитвенные мольбы и, затаив дыхание, наблюдали, что будет дальше. А далее появился еще один золотой венец, на котором сияла надпись: «За послушание старцу». Когда появился третий венец, монахини не смогли сдержать радостных слез, прочитав на нем надпись: «За терпение в болезни». Рядом с ним воссиял венец «За нестяжательность», затем венец «За воздержание», еще один венец – «За неустанные молитвы» и напоследок – венец «За смирение». В это время умирающая монахиня открыла глаза и прошептала: «Пресвятая Матерь Божия, уже вся келья полна венцов! Отдай их сестрам, а мне хватит одной милости Твоей!»
И тогда все венцы исчезли, и монахини увидели светящийся облик юной девушки, одетый в белые одежды и выходящий из тела умирающей старицы. В руке эта девушка держала золотой лист, где горели Небесными лучами слова: «За великую любовь».
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) – последний Глинский старец
Материал, посвященный памяти Глинского старца схиархимандрита Иоанна (Маслова).
Если бы меня спросили, в чем отличительная черта современной святости, то я бы сразу ответил, что мы живем во время благодатных неучей и безбожных богословов. Иосиф Исихаст, Харалампий Дионисиатский, Ефрем Катунакский, Илие Клеопе, Порфирий Кавсокаливит, Гавриил Ургебадзе, Фаддей Витовницкий, Симеон Псково-Печерский, Андроник Лукаш, Серафим Романцов, Кукша Одесский… Этот список можно продолжить дальше. Общее в биографиях этих великих подвижников нашего времени, которые жили в разных странах и в разных условиях, будет одно – никто из них не имел систематического богословского образования.
И в то же время мы все знаем имена людей (по понятным причинам я их не буду называть), известных проповедников, «богословов», имеющих ученые степени и звания, каждый из которых принес Церкви столько зла, сколько не смогли сделать целые институты научного атеизма. При этом современных святых, которые были бы богословски образованы, немного. Нектарий Эгинский, Николай Сербский – это те, кто у нас на слуху, а дальше уже нужно думать и напрягать память… По-разному можно к этому относиться, но факт остается фактом.
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) попадает в ту дефицитную категорию подвижников, которые объединили в себе прекрасное богословское образование и благодатное старчество.
«Я умру, но в нашем роду еще будет монах».
Родился Иван Сергеевич Маслов 6 января 1932 года в селе Потаповка Сумской области в глубоко верующей многодетной крестьянской семье. У его деда Федора было три родных брата. Один из них, прозорливый иеромонах Гавриил, подвизался в Глинской пустыни с 1893 года. Когда в 1922 году монастырь закрыли, он вернулся в родную деревню. По словам родственников, он предсказал: «Я умру, но в нашем роду еще будет монах». Его пророчество сбылось на Иоанне, который уже с детства был «не от мира сего». Всегда собранный, внимательный, рассудительный, юный Иоанн отличался добротой и постоянным стремлением помочь ближним. За это его все любили и уважали.
После того как отец ушел на фронт, откуда не вернулся, Иван остался в семье за старшего. Несмотря на то, что ему было всего лишь девять лет, братья и сестры называли Ваню «батька». Он умел делать все: шить, прясть, ткать, вязать, готовить, исполнять все сельскохозяйственные работы. Жили Масловы очень бедно. Когда после войны начался сильный голод, выжили они только благодаря Ивану, который научился быстро и качественно крыть крыши соломой. Его часто нанимали на эту работу и платили едой, так как денег тогда ни у кого не было.
С двенадцати лет Ваня пошел работать в колхоз. В школу ходил за шесть километров в соседнее село Сопич. Хлебнув с детства много горя и зла, он научился ценить любое проявление добра.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Своей веры в Бога он никогда не скрывал. Над его кроватью всегда висела икона. В этом юноше было нечто такое, что вызывало к нему уважение и, можно сказать, благоговение окружающих. Начальство Ивана очень ценило за ответственность и порядочность, сослуживцы любили за доброту и отзывчивость. У будущего подвижника даже родилась мысль стать военным, но Господь устроил все иначе. Во время службы Иван очень простудился, да так, что болезнь дала сильное осложнение на сердце, которое сделало его инвалидом на всю жизнь. По этой причине его комиссовали. Он вернулся домой, но через два года уехал в Глинскую пустынь. Сел на велисипед и уехал.