Неизменяемость Божественной Любви
В результате опыта своей духовной жизни, которая для преподобного Исаака была результатом откровения, он пришел к ясному пониманию того, что Бог любит всех без различия лиц. Вселенская, безусловная Любовь Бога к людям, Его всепрощение и ничем не ограниченное милосердие вступает в противоречие со Словом Божьим, которое однозначно говорит о наказании, геенне и об адских муках грешников. Но закон благодати – это закон покаяния, которого нет вообще в Ветхом завете. Тора не предусматривает покаяние в христианском смысле этого слова.
Преподобный Исаак обращает внимание читателя на текст, который на сегодняшний день не поддается внятному толкованию (Рим. 11:25-36). В нем идет речь о том, что весь Израиль спасется. А поскольку Церковь Божия – это и есть Новый Израиль, преподобный Исаак вторит словам апостола Павла: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его, ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?» Бог не гневается на людей, а воспитывает их. «Имя геенны, огня и червя, который не умирает, многих удерживает от того, чтобы делать зло и творить беззаконие. А видение грядущего Суда многих облекает светом, неизреченным для уст творений».
Адские муки существуют
Преподобный Исаак вовсе не отрицал существование геенны. Более того, он указывал, что место это намного ужаснее, чем человек себе может представить. И даже краткое пребывание в нем страшнее самой мучительно прожитой жизни. Но у гееннских мучений есть свои временные пределы, по мнению Мар Исхака и целого ряда других подвижников.
Он обращает внимание на слова Евангелия о разной степени наказания для тех, «кому было дано много» и «кому мало» (Лк. 12:48). На то, что виновный выйдет из темницы, когда отдаст все до последнего кодранта (Мф. 25:5). Но понимание этого откровения, полученного им от Бога, может принести сильный вред для людей, которые не понимают, что есть любовь.
Апология Мар Исхака
Логика мысли преподобного Исаака проста. Если я знаю, что по своей жизни недостоин ни единой милости Божией, а достоин только адской муки, и при этом получаю ничем не обоснованное и незаслуженное спасение и прощение, то понимание этого чрезвычайно способствует усилению любви к Богу и желанию служить Ему одному даже до смерти и полного забвения самого себя. Бог любит человека и желает только одного – чтобы все спаслись и пришли в разум истины.
Если ты осуждаешь грешника за то, что он не такой праведный, как ты, то этим ты только показываешь, что твоя праведность не имеет никакой силы (эту мысль проводит Мар Исхак в одном из своих творений). «Притча о блудном сыне», которую правильнее было бы назвать «Притчей о Милосердном Отце», говорит о том, что Бог любит человека изначально, и будет имеет эту любовь до бесконечности. Уже то, что Бог привел нас в бытие и дал нам великий дар жизни, говорит о Его великой любви к нам. «Грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего. Где геенна, которая могла опечалить нас? Где мучения, многообразно нас устрашающие и побеждающие радость любви его? И что такое геенна перед благодатью воскресения Его, когда восставит нас из ада, соделает так, что тленное сие облечется в нетление Его, и падшего во ад восставит в славе». Такие идеи развивает преподобный Исаак в шестом трактате третьего тома.
Тайна геенны
Даже ад в основании своем имеет ту же Божественную любовь. То, что Бог имел от начала, будет иметь место в Нем всегда, т.е. бесконечно. Любовь Бога не может убывать или куда-то исчезнуть от того, что творение перестало Его слушаться. «Да не помыслим мы, чтобы Бога именовать немилостивым. Бог не изменяется подобно смертным». Преподобный Исаак призывает «бояться Бога в соответствии с Его любовью, а не из-за одежд Имен, в которые Он облекся».
Знание истины – это прежде всего знание Божественного постоянства. «Тайна геенны вызывает изумление и удивление для всех, кто имеет знание Божественной истины», – пишет Мар Исхак. Под «всеми», имеющими это знание, преподобный Исаак имел в виду тех, кто опытно пережил в своем сердце постоянство Божественной любви и приобщился через нее к тайне будущей жизни. Думать о том, что ярость, гнев или обида находят себя место в Божественном естестве, для Мар Исхака в высшей степени кощунственно и отвратительно. Для него это детское, ребяческое сознание. Хотя буквальное понимание Библейского текста может привести именно к такому пониманию. Но опыт созерцательной молитвы и пребывания в благодати давали право подвижникам воспринимать получаемое в них, как некое новое откровение, как то, что сокрыто за тайной Божественного промысла.