– Пошли дальше, с нами Бог, – ответил тот.
Так они шли под обстрелом, а пули, со страшным звуком пролетая совсем рядом, впивались в камни, землю, деревья. Потом стрелявшие подбежали к ним с удивлением. Они было думали, что это какие-то грузинские диверсанты. Но потом поняли, что это «тюфяки какие-то, по ним стреляют, а они идут, как ни в чем не бывало».
– Вам повезло, что не легли в камни, а то бы мы вас там в винегрет покрошили, – сказали стрелявшие.
Послесловие
Последний абзац своей публикации я хочу посвятить современным святым, людям, далеким от теоретического богословия, но которые своей жизнью показали пример того, что значит отдавать душу за ближних своих.
Вот лишь некоторые примеры. Казанцев Анатолий Борисович, заведующий детским инфекционным отделением Мариупольской городской больницы. Те, кто сталкивался с этим человеком, помнят его добрые глаза, тактичность, профессионализм, любовь к детям. Именно эта любовь не позволила ему оставить своих маленьких пациентов и уехать из города. До последнего вздоха Анатолий Борисович выполнял свой врачебный долг и лечил детей. Похоронен он во дворе той же больницы, в которой работал.
В Буче живет врач-терапевт Ирина Язова, которая также лечила раненых, принимала роды, выполняла свой врачебный долг под обстрелами снарядов и при грохоте канонад. Хотя не была ни акушером, ни хирургом, ни травматологом.
Какими словами можно описать подвиг тех врачей, которые принимали в Мариуполе роды в подвале больнице при свечах, при отсутствии воды и медикаментов? Как не вспомнить подвиг пожарных, которые под бомбежками спасали людей из-под завалов разбитых домов. Таких людей, оказывается, в нашей многострадальной стране очень много. Многих из них уже нет в живых. Но главное не это, а то, что их имена навечно записаны в Книге Жизни. И это тоже путь, ведущий к вечной радости…
Одиночество как единственный путь к одинокому Богу
Размышления о вере, одиночестве и преподобной Марии Египетской.
Война обнажает в нашей душе то, что было глубоко скрыто под завалами благополучия в мирное время. Страх, неопределенность будущего, потеря опоры привычной жизни, все это усиливает чувство сиротства в этом мире и обнажает наше экзистенциальное одиночество. Преподобная Мария Египетская после своего покаяния прошла путь одинокого воина. Ее сражения в пустыне с полчищами дьявольских сил известны только Богу и ангелам. Но разве современный мир с его жестокостями, лицемерием и жадностью не является для нас такой же пустыней?
Пожалуй, одно из самых распространенных духовных состояний человека в современном мире – одиночество. Это то, что всегда с нами. Любой не поверхностный человек обязательно когда-то встретится с тем, что называется «экзистенциальное одиночество». О нем редко говорят на проповеди, но часто испытывают в жизни. На работе, в коллективе среди других людей, те, кто ходят в храм и молятся Богу, часто встречаются с непониманием, а иногда и агрессией со стороны окружающих. Потому что он не такой, как все, ему не интересно то, чем живут остальные. Новости, сплетни, пустые бездумные развлечения – все это не вызывает в его душе ничего, кроме отторжения. Душа просит молитвенной тишины, покоя, тихого шепота красоты и чистоты созданного Богом мира. Это то, что идет вразрез с теми, кто, даже выезжая отдохнуть на природу или проводя воскресные дни на даче, не представляет своей жизни без громкой музыки, дикого хохота, пошлых шуток и глупых анекдотов.
А как монахи? Собранные единодушно в монастыре ради одной цели – они-то уж точно не будут чувствовать себя одинокими среди единоверцев? Но как бы не так. У преподобного Исаака Сирина мы находим много горьких слов, сказанных по этому поводу. Жизнь монастыря подчинена определенному ритму. Богослужение в нем сменяется послушанием, общественная молитва – общественной работой и т.д. Монах редко может остаться наедине с собой и Богом, в тишине и покое. Даже во времена расцвета сирийских духовных практиков, человека, который стремился выйти из беспокойства уставного монастырского ритма для того, чтобы уединиться для молитвенного покоя и тишины, обвиняли в том, что он лентяй, бездельник, лицемер, или еще хуже – какой-нибудь мессалианин.
Стремления преподобного Серафима Саровского к уединению вызывало немалый ропот и непонимание братии и настоятеля, за что ему немало доставалось.