Только когда монах, который опробовал свои силы в скитском полузатворе, удалялся в область отшельнической жизни, он оправдывал свое наименование – монах, т.е. один. Уже ни болезнь, ни старость, ни какие иные причины не давали ему права уйти с того места, которое стало для него гробом. Подвижник шел в свой вечный дом дорогой одинокого Христа.
Пример одинокого странствия по миру дан нам в Евангелии Самим Спасителем. Находясь среди людей, Он был непонятым и одиноким.
Пример одинокого странствия по миру дан нам в Евангелии Самим Спасителем. Находясь среди людей, Он был непонятым и одиноким. Когда Господь говорил Своим ученикам о Своих страданиях и смертных муках, двое из них вместе с матерью пытались выторговать для себя место в Его Царстве покомфортнее. Когда душа Спасителя томилась в смертельных муках, они спали. Но самая страшная кульминация одиночества Христа была на пике Его Крестных страданий, когда Тот, кому Он нес всецелое послушание, кто был Его любимейшим Отцом, оставил Господа в самую тяжелую и мучительную минуту.
Опыт богооставленности, который описывали в своих сочинениях православные аскеты, был самым тяжелым. Он мог приходить и уходить, подобно волнам прибоя. Когда благодать удалялась от души и монах оставался наедине с собой, приходили мрачные духи преисподней в виде тяжелейших помыслов. Это состояние описывается как тяжелый мрачный туман темного непроницаемого мрака. В этом состоянии невозможно молиться, невозможно даже стоять на ногах.
Старец Кирилл (Павлов) советовал своему духовному сыну отцу Симону (Безкровному) в этом случае брать тетрадку, ручку и писать слова молитвы на бумаге. У старца Симона есть целая толстая тетрадь, которую он таким образом исписал словами Иисусовой молитвы. Благодаря этому совету духовника ему удалось избежать помрачения ума и отчаяния.
Жизнь в отшельничестве и те искушения, которые постигают там человека, очень тяжелы и весьма опасны для людей, которые не имеют должной подготовки и опыта послушания старцу. В душу вползают самые неожиданные и страшные мысли. Главная задача сатаны в этой брани – окончательно убедить человека в том, что Бог о нем забыл. Одним из средств в этой борьбе, по учению Исаака Сирина, является умение сосредотачиваться на Священных текстах, погружать свой ум в их содержание, т.е. уводить его от мрачных навязчивых сатанинских мыслей.
Ведя кровопролитную борьбу один на один с дьяволом, проходя по узким тропам над бездной опасных пропастей, подымаясь к самой вершине Фаворского Света, последователи Христа находили там то, что не имеет слов для описания человеческим языком. Когда после тумана, мрака, сырости и зимы богооставленности снова на горизонте сердца восходили лучи Божественного Света, душа человека, наполняясь Его сиянием, понимала, что все ею пережитое несравнимо с той любовью и благостью, в которой перед ним открывался Сам Бог.
Война – возможность замертво ожить
На смену коронавирусной войне пришла война международная. Одна чаша скорбей сменила другую. Мир трещит по швам, рушится привычный уклад жизни миллионов людей.
Тихо. Пушки не бьют, грохот затих.
Слышно, как птицы поют для нас и для них.
Робко из облачных дыр синь пролилась.
И с нею пришел мир для них и для нас.
Суть происходящих ныне событий находится за пределами нашего понимания, остаётся лишь вера в промысел Божий. Своими силами мы не можем повлиять на возникшую ситуацию, остается лишь молиться. Вера и молитва – два крыла, которые смогут перенести нас через огненное море скорбей и лишений.
Война – хороший учитель. Она наглядно иллюстрирует истину, которую мы знали только в теории. А именно то, что опоры во внешнем мире нет никакой. Добротный дом сгорает за считанные минуты со всем своим достатком и имуществом. Земная жизнь прерывается за доли секунды вместе с гулким разрывом снаряда. Все, что нам казалось надежным и твердым, все, на что ушли годы, а то и десятилетия трудов, исчезает, как утренняя роса на солнце. Но наше сознание, которое наблюдает за тем, что вокруг него происходит, принципиально другое. Внутри него есть уверенность в том, что оно не исчезнет ни при каких обстоятельствах, потому что оно в корне отлично от всего окружающего.