Саманта Смит
В детстве мне говорили, что главная цель Америки – сбросить на мою Родину как можно больше таких же атомных бомб, как они сбросили на Хиросиму и Нагасаки. И для того, чтобы они боялись это сделать, в школе меня учили бросать учебные гранаты, разбирать быстро автомат и пользоваться противогазом. Карикатуры в журналах «Перец» и «Крокодил» изображали мизантропов США страшными, злобными, в звездно-полосатых штанах, в высоких цилиндрах и обязательно с кубинскими сигарами в зубах.
Но, когда мне было пятнадцать лет, в Советский Союз из «страшного» США прилетела совершенно не страшная девочка. Более того, я в нее даже как-то по-детски влюбился. Это была Саманта Смит. Простая американская девчушка, которая в свои десять лет решила написать Юрию Андропову письмо, чтобы разобраться, почему же отношения между США и СССР такие напряженные. И вот по приглашению генсека КПСС Саманта прилетела в нашу страну. До сих пор помню ее очаровательную улыбку и искрящиеся добрым светом задорные глаза. В самый разгар холодной войны этот милый ребенок, как небесный голубь, принес нам весть о том, что люди везде и всюду хотят лишь одного – жить в мире. Она показала чистотой своей души, что простые американцы так же, как и мы, вовсе не хотят войны.
Ни за что на свете я бы не бросил в эту девочку гранату. Была бы у меня возможность, я бы подарил ей цветы сирени, угостил пломбиром, дал покататься на своем велосипеде «Орленок».
Еще в 1961 году маленький четырёхлетний Костя Баранников написал свои первые стихи:
«Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я».
Мы пели эту песню в детском саду, в школе, не особо предавая значения простым, наивным словам. Солнце, небо, мама, я – куда же все это может деться? Оказывается – может! Через десятки лет мы поняли, что может. Солнце прячется за дымом бомбежек, а вместо неба над головой могут оказаться сырые потолки подвала. А мама… Вот фотография мальчика, который стоит у могилы погибшей матери, похороненной во дворе дома. Сколько сейчас детей, матерей, жен, отцов похоронены под окнами своих домов! Сколько пропавших без вести, замученных, обезвоженных, погибших от голода и снарядов!
У шестилетнего Саши из Мариуполя так же, как и у сотен таких же, как он, детей, только одна мечта – чтобы мама воскресла, больше ему ничего не нужно. Дети СССР шестидесятых-восьмидесятых, которые потом стали военными, политиками, бизнесменами, так и не поняли зачем Саманта Смит прилетала к ним в далёком 1983 году. Может быть, и сама Саманта понимала, что ее все-равно никто слушать не будет. Поэтому улетела на небо в свои тринадцать лет, ни с кем не попрощавшись. «Мир хочет мира» – это все, что она хотела нам сказать.
Сасаки Садако
Гопники мирового масштаба, наделенные властью и силой, эти обладатели мелких душ и больших амбиций, стали доставать из широких государственных штанин ядерные дубинки и грозить пустить их в ход. В воздухе снова разнесся серный запах третьей мировой войны. С укором и болью смотрит на них с неба другая девочка мироносица – Сасаки Садако. Все, что она успела сделать за свои двенадцать лет жизни, так это создать 644 бумажных журавлика. Больше ей не позволила лейкемия, возникшая в следствии атомной бомбардировки Хиросимы. Сасаки стремилась к тому, чтобы запустить в небо тысячу таких журавлей. Но не успела. Ее работу закончили другие дети. На крыльях этих бумажных журавликов душа Сасаки полетела в рай.
«Когда увижу солнышко?» – спросила у врача.
А жизнь горела тоненько, как на ветру свеча.
И врач ответил девочке: «Когда пройдет зима,
И тысячу журавликов ты сделаешь сама».
Но девочка не выжила и скоро умерла,
И тысячу журавликов не сделала она.
Последний журавленочек упал из мертвых рук –
И девочка не выжила, как тысячи вокруг.
Правители с психологией мелких уголовников хотят миллионы душ превратить в журавликов. У них для этого есть «веские основания». «Мир хочет мира» – это все, что Сасаки Садако хотела нам сказать. Но, кто ее будет слушать? Тени людей, оставшихся после атомного взрыва на улицах Хиросимы и Нагасаки предупреждают нас о том, что мы получим в результате такой политики. Весь мир станет тенью.