Они поначалу относились к Нуньесу снисходительно: жалели его и верили, что, несмотря на всю недоразвитость его ума, неловкость движений и грубость голоса, придёт время, и он все же сможет достичь их высокого уровня развития. Но со временем отношение к нему стало меняться. Лишь после того, как Нуньес стал соглашаться с тем, что он действительно болен, что над миром висит каменная крыша, а все, о чем он говорил – это всего лишь бред его разума, отношение к нему изменилось в лучшую сторону.
Ему надо было как-то приспособиться жить в этой стране. Когда Нуньес влюбился в красивую девушку, которая по меркам Страны слепых тоже была не хороша собой (стройна, высока, с длинными ресницами и тонкими чертами лица), он захотел жениться на ней. Но отец невесты стал противиться этому браку.
– Пойми, родная, – говорил он дочери, – он же идиот, бредит наяву, ничего толком делать не может. Да и какое потомство может быть от этого примитивного человека?
– Но он же теперь стал лучше, чем был. Может случиться, что когда-то он станет таким же разумным, как и мы, – возражала ему дочь.
Но опасение того, что дети в этом браке могут наследовать болезнь Нуньеса, беспокоила всех жителей той страны. Они не хотели, чтобы среди них стали рождаться такие же уроды, как этот Нуньес.
Вопрос поставили на суд общественности. Последнее слово в нем должны были сказать специалисты. Они-то, тщательно прощупав Нуньеса, обнаружили, как им казалось, первопричину его тяжкого недуга.
– У него поврежден мозг. На месте впадин, находящихся чуть ниже лба у здоровых людей, у Нуньеса обнаружены опухоли, которые скорее всего и являются причиной его болезни. Если их удалить, то его здоровье придёт в норму.
– Да будет благословенна наука! – обрадовались невеста и ее отец. Одна небольшая операция – и мы вернем Нуньеса к нормальной, полноценной жизни. И Нуньесу ничего другого не осталось, как дать свое согласие на то, чтобы ему выкололи глаза.
Взойдя накануне операции на гору, он стал прощаться с закатом золотого неба, с красотой полевых цветов, с бездонными облачными далями ради того, чтобы «стать как все». Но понимание, что завтра его ум навсегда погрузится во мрак обыденности жизни Страны слепых, внушала Нуньесу ужас. Взобравшись на небольшую горную вершину чуть выше долины, он думал о свободном мире, видеть который ему было дано, как дар. Он думал о цветах радуги, о закатах и рассветах, о снежных вершинах гор, о зеленых лесах…
С того места, где сидел Нуньес, Страна слепых казалась ему ямой, затерянной между склонами мрачных гор. А здесь, рядом с ним, вечер стелил туманы теней, каждая скала была наполнена тонкой красотой: прожилка зеленой руды бежала по серым камням, вспыхивая тут и там гранями кристаллов; мелкий лишайник вил тонкий узор, а синева стелилась мелким пурпуром в светящийся мрак. Сверху над его головой стали одна за одной зажигаться мириады мелких звезд. «На что я хочу променять все это? На возможность жить семейной жизнью, на темноту быта, на то, чтобы стать как все?»
Путь домой, в тот мир, откуда пришел Нуньес, был труден и опасен. Нужно было карабкаться через горные вершины, преодолевать пропасти, была большая вероятность того, что он погибнет на этом пути. Но он все же решился лучше пойти на этот риск, чем лишиться зрения и до конца своих дней жить в густом мраке безрадостной жизни.
Наш мир диктует людям свои слепые ценности: деньги, власть, социальная престижная обертка, глянцевая гламурная жизнь, безумное накопительство и проч. Он живет по принципу курятника – залезть повыше и нагадить на тех, кто пониже. Но за этим курятником есть горы, долины, леса, небо, по которому летают, размахивая широкими крыльями, горные орлы. В курятнике нам предлагают жить так, как живут все куры, а там, за его пределами, можно научиться летать.
Если Бог дал нам благодать веры, значит у нас есть и зрение, которое способно видеть то, чего не дано видеть жителям Страны слепых. И не стоит ради того, чтобы «стать как все», позволять себе выкалывать глаза и погружать душу во мрак обезбоженного существования.
«Бог есть Свет», – говорит нам Иоанн Богослов, а значит нужно идти в сторону света, все дальше и дальше удаляясь от мрака безвидной, слепой тьмы.
Вот и Пасха прошла, только этого мало…
1 июня, за день до Вознесения Господня, Церковь празднует отдание Пасхи.
Вот и лето прошло, словно и не бывало.
На пригреве тепло, только этого мало.